Вот так же грубо и нагло частенько действовали граждане СССР. К примеру, в любой очереди в любом магазине и учреждении люди очень болезненно реагировали, когда кто-то проходил вперед, к прилавку, к кассе или к кабинету, чтобы поглядеть, есть ли такой-то товар в продаже, или что-то спросить, уточнить, минуя эту самую очередь. И всегда раздавались голоса: «Эй, паря, куда прешь? Оборзел? А ну, осади назад!» Или: «Мамаша, ты что, ополоумела? Ослепла? Не видишь – тут очередь». Люди, к которым так грубо обращались, оправдывались, говорили, что они хотели только кое-что спросить, уточнить, но никто им не верил. Их оскорбляли, унижали. Особо ретивые или подвыпившие граждане хватали их за руки и оттаскивали. То есть одни советские люди говорили гадости другим советским людям только потому, что им казалось, что их могут обойти, обмануть, облапошить. Только лишь казалось, не больше. Иначе говоря, советские люди не доверяли друг другу. Они видели в другом человеке скрытого наглеца и хитреца и наглели сами. Лили словесную грязь. Гнули свое. Хамили, грубили.
Но как же уважение к личности? Увы, в Советском Союзе сложилось такое положение, что людям было не до взаимного уважения. Везде были очереди. Почти всюду затруднения. Проблемы с товарами, с услугами, с транспортом. Хочешь подстричься у парикмахера – очередь, желаешь купить после работы что-нибудь на ужин – очередь к прилавку, потом такая же очередь в кассу. Затем очередь на автобусной остановке. Люди всех возрастов стояли, ждали, терпели, и никто не интересовался, кто тут ветеран войны, а кто имеет ранения, увечья, кто поднимал фашистов на штыки или голодал в тылу и трудился по четырнадцать часов для фронта и победы, а кто на седьмом месяце беременности или инвалид с детства. Я видела, как в очередях одергивали и оскорбляли стариков с орденами, с тросточками, хромых, несчастных за попытку воспользоваться своим правом пройти к прилавку минуя очередь. Я видела, как кричали женщины зрелых лет, с детьми: «Не пускайте его! Да-да, вот этого старика! Нечего! Пусть стоит как все! А то все начнут шастать, и мы тут до утра простоим!» Многие с этими крикливыми женщинами соглашались, и я тоже. За это мне сейчас очень стыдно. А тогда, живя в СССР, меня злило, что кто-то пробирается к прилавку без очереди. Неважно – кто. Меня это невероятно раздражало.
И вот что поразительно: после этих ужасных сцен мы шли спокойно домой, садились у телевизора, и если вдруг показывали кинофильм, в котором какие-то грубияны и нахалы бросались оскорблять старика, ветерана войны, и даже бить его, и какой-то героический парнишка вдруг кидался его защищать, то все мы болели, конечно, за старика и парнишку. Еще бы! Ведь мы, советские, всегда стоим за справедливость. И мы говорили друг другу: «Молодец, паренек, отбил старикашку, не дал в обиду!» Ах, какие мы были лицемеры и лгуны! Но тогда, в СССР, никто таковым себя не считал. Вот как мы жили.
