Отчего они злились, понять можно. Оттого что у большинства из них не было достатка, то есть они отдавали в починку единственную «приличную» пару обуви, вынимали из чулана или сундука старую, изношенную и были вынуждены ее носить десять дней, а то и две недели. Кому это понравится? Папины объяснения их не устраивали. Они кричали на него, обзывали лентяем, алкоголиком. Некоторые были твердо уверены, что папа пьет на рабочем месте спиртное и поэтому медленно работает. Бабуси шипели на него, проклинали, дедушки грозили кулаком и пищали: «Сволочь! Совсем разучились работать! В войну с тобой бы не церемонились! Поставили бы к стенке – сразу бы научился делать, как надо!» И никто, повторю, не желал слушать никаких объяснений. Вот вам доброта и понимание советских людей. Эти ужасные примеры вошли в мою детскую память навсегда. Никто не говорил: «Ах, мы тебя понимаем, дорогой наш товарищ! Мы тебя очень понимаем, дружище. Виноват не ты, а система – горисполком, служба быта и твое начальство. Вот мы пойдем к ним и потребуем смены оборудования для улучшения качества работы, потребуем модернизации, повышения качества материала и сокращения сроков выполнения заказов. А заодно потребуем увеличения твоей заработной платы, чтобы ты, друг, не встречал нас с таким хмурым, озабоченным лицом, а вежливо приветствовал и улыбался». Куда там!
Разве в СССР это было возможно? Люди в СССР предпочитали оскорблять обувщика, хотя прекрасно знали, что у него не частная лавочка, а государственное предприятие.
В школе я стеснялась профессии моего отца. С гордостью рассказывать о том, что я дочка сапожника было немыслимо. Меня бы презирали. Дети нашего города, сколько я помню, не были добрыми. У нас были развиты примитивные инстинкты: зависть, ревность, стремление группироваться, то есть сбиваться в небольшие группы – тройки, четверки, и объявлять, что мы лучше, а другие хуже. Сейчас мне кажется, что мы были очень злые.
Например, мы высмеивали старых людей. Кривлялись перед бабушками, дедушками, плевали в их сторону, иногда бросали им под ноги мусор, сосульки, деревяшки. Мы не любили их за жалкий, убогий вид. Старушки носили некрасивые серые теплые платки, войлочные ботинки или валенки. А их летняя обувь была совсем бедная, стоптанная. И одежда их всегда была безвкусной, поношенной и очень часто темной. Дедушки были одеты не лучше: душки очков перемотаны синей изоляционной лентой, брюки порой рваные или с заплатами, ремни изношенные, лопнувшие и стянутые суровыми нитками. Дедушки были частенько небритые, нечесаные, неухоженные, из ушей, из носа росли волосы. И мы, бывало, выскакивали из-за угла и пугали их, высмеивали их нищету и неопрятный вид, оскорбляли. Сейчас мне очень стыдно за такое мое поведение, а тогда мы, советские дети, ничего подобного не испытывали.
