Отсутствие телефонной связи приучило нас к тому, что если к нам приходит почтальон, мы нередко испытываем чувство тревоги. И когда я возвращаюсь домой с работы и встречаю мужа или соседей, я первую минуту жду, что сейчас мне скажут про какую-то телеграмму, потому что моя мама часто болеет.
Сегодня, к счастью, и Миша не расстроен, и никакая телеграмма меня не ждет. Я иду жарить котлеты и варить картофель для пюре. Стены нашей кухни покрыты отвратительным скользким налетом жира и копоти. Ремонта в нашей квартире не было никогда. Самое на приятное место в кухне – мойка, раковина. Это самый грязный угол, хотя здесь мы моем посуду. Когда мы с мужем получили ордер на комнату в этой квартире и пришли посмотреть, где нам предстоит жить, у обоих заныло сердце. Боже мой! Неделю напролет я пыталась отмыть мойку от грязи и проиграла. Ничего не получилось. Грязь, жир и плесень проникли в стены и поселились там навечно, и в керамической раковине тоже. Я терла наждачной бумагой и скребла напильником, мыла бензином и растворителем, но все осталось как прежде.
Тогда я задумала покрасить стены краской, чтобы скрыть грязь, плесень и копоть, но дядя Коля, самый опытный жилец нашей квартиры, сказал мне, что в квартире нужно проводить капитальный ремонт, а не косметический, и это означает, что рабочие должны очистить стены до кирпичной кладки, положить новую штукатурку, а затем покрасить, ну и, конечно, следует заменить все трубы и раковины – выбросить старые и поставить новые. «Но капитального ремонта не дождешься, сколько ни проси, – сказал дядя Коля. – Прежние жильцы, которые здесь жили до вас, куда только не обращались, а им отвечали одно и то же: «Ждите своей очереди». С тех пор прошло десять лет, и как видите – ничего!» Еще дядя Коля сказал, что красить стены бесполезно, краска либо слезет, либо не ляжет вовсе. Однако мне очень сильно хотелось преобразить кухню, чтобы избавиться от ощущения, что я живу в прошлом веке в омерзительной трущобе.
Начала с угла, где мойка. Кое-где краска не ложилась, а скатывалась, словно пыталась сбежать от ужасных стен, а в других местах она слезла, как отмершая кожа. От досады я даже заплакала. Наконец дядя Коля объяснил мне, что у властей очень маленький фонд временного жилья, то есть им некуда нас переселить, пока наш дом будут ремонтировать, и вот почему власти не реагируют на наши отчаянные просьбы. У властей, сказал он, во временном фонде числится только один дом, поэтому они могут затеять капитальный ремонт тоже только одного дома.
