Им уже все известно: в категории, которая их так привлекает, больше всего людей с «возможностями». Когда я вхожу в подъезд, они как раз разговаривают об этом. На лестнице уже так накурено, что вот-вот потекут слезы. Мальчики плюют на пол и на стены, не уважая наш дом и никакие похожие дома. У них презрение ко всему убогому.
Чужие труд и усилия они тоже не ценят. Им все равно. Они злятся: им нужны деньги и девушки. Если их спросить прямо: «Что бы вы хотели получить в жизни?», они ответят сразу же: «Побольше денег и получше девушку», а затем кинутся загибать пальцы: хорошая отдельная квартира с красивой мебелью, личная автомашина и гараж, дача, путевки в санатории и много, много импортной еды, одежды и обуви. Это их самые светлые и сладкие мечты, и никакой социализм им не нужен, и коммунизм тоже. Я слышу об этом из их ежедневных разговоров. Десять лет назад молодежь так не рассуждала, требования были скромнее, даже у девушек, многие надеялись на время и на правительство, которое вот-вот приведет наш народ к благополучию, что будут красивые, благоустроенные города, отдельные квартиры, хорошая еда и достаток. Но теперь все изменилось. Теперь молодежь не доверяет государству и не верит в идеалы социализма и коммунизма, то есть в триумф социальной справедливости.
Эти шестнадцатилетние парни боятся за свое будущее и уже сейчас придают максимальное значение материальному благополучию. Они ни за что не хотят повторить неудачную судьбу своих родителей, простых людей и тружеников, это для них – хуже войны. Они мечтают красиво и модно одеваться и недолюбливают отца и мать за их бедность и «неумение жить». Они разбираются в категориях и завидуют тем своим ровесникам, чьи родители сумели занять место в категории благополучных советских граждан. И наоборот, одно только упоминание о средней зарплате, о 120 рублях, выводит этих мальчиков из себя. Они употребляют выражение «курам на смех». Им нужно ежемесячно 400 рублей и больше. И хотя они еще не знают, где им удастся в будущем «добывать» каждый месяц такую большую сумму, им верится в свою удачу. «За меня будь спокоен, Петя, уж я-то своего не упущу! – зло говорят они друг другу. – Буду крутиться, а если понадобится – землю грызть буду!» Никто в ответ не возражает. И снова – бренчание на гитаре, унылая песня о любви к какой-то девушке Наташе. Я пробираюсь по лестнице между этими пареньками, и они недовольны моим появлением. Закуривают и сплевывают. Но я боюсь делать им замечания, поскольку эти мальчики мстительные и жестокие. Им ничто не стоит поджечь дверь нашей квартиры, испортить почтовый ящик, написать на стенах нехорошие слова в мой адрес и даже навредить мне лично – незаметно плеснуть на пальто зеленкой, чтобы безнадежно его испортить.
