Они спешат занять очередь и действуют механически. Один из них распахивает дверь, врывается в магазин, за ним второй и третий, и все трое смешиваются с толпой, слышны лишь их голоса: «Что здесь дают, сосиски? А эта очередь куда, за сметаной?» Я тоже вливаюсь в очередь. Утром мы с мужем договорились, что он купит хлеба и картошки и заплатит за квартиру, а я куплю, если удастся, сосисок или сарделек и зайду в кулинарию за котлетами. Я стою в очереди, а люди все прибывают, и вот в магазине уже не протолкнуться. И снова толчея, как в автобусе. Мы медленно двигаемся к прилавку, где усталая продавщица хватает с прилавка и бросает на весы сосиски, объявляет вес и стоимость покупки, затем заворачивает товар в серую бумагу, делает на нем пометку карандашом и кладет сверток на длинный стол позади себя. Мы идем занимать очередь в кассу, чтобы оплатить эту покупку и получить чек. И опять стоим и стоим. После этого мы снова протискиваемся к прилавку и, уже минуя очередь, протягиваем чек и получаем свой сверток. Продавщица сверяет чек с пометкой на свертке и молча подает мне мою покупку. Никогда не видела, чтобы продавщицы улыбались покупателям. Все мы привыкли к тому, что их лица непроницаемы. Часто продавщицы бывают сердиты и раздражены и грубят нам. И мы отвечаем им тем же. Вообще в магазине делать покупки сложно и неприятно. Поскольку разные виды товаров продаются на разных прилавках, всегда существует несколько очередей, да еще отдельная очередь в кассу. Если я хочу купить сметаны или подсолнечного масла, у меня должны быть при себе пустая банка с крышкой и пустая бутылка с пробкой. Масло и сметану, как и сосиски, продают на развес.
Покупка продуктов питания – одно из основных занятий каждого человека в любой стране, но где еще созданы такие сложные, громоздкие, нелепые, а порой абсурдные условия, как у нас в СССР? Унизительные условия. Неуважение к людям. Насмешка над человеком. Мы похожи на стадо баранов, тремся друг об друга, протискиваемся, толкаемся, и при этом нередко хамим и ожесточенно огрызаемся. Откуда тут взяться доброте, вежливости и галантности? Доброта и терпимость не могут появиться там, где нет для этого никаких условий. На днях в кулинарии отчаянно скандалили две женщины, обзывая друг друга и крича, а другие посетители и не пытались их остановить. Я тоже не пыталась.
Мы уже привыкли, что в нашей стране в любой момент может вспыхнуть конфликт между незнакомыми людьми, поскольку у нас в общественных местах всегда тесно и неуютно. Куда ни пойдешь, в магазин ли, в парикмахерскую, в прачечную, в кассы кинотеатра, в кафе, в поликлинику, в ателье, в жилищно-эксплуатационную контору, везде множество людей, и приходится стоять и ждать, ждать и стоять. Потому что у нас мало магазинов, парикмахерских, прачечных, кинотеатров, кафе, поликлиник, ателье, жилищных контор и прочего. И оттого мы в любом общественном месте толпимся. Нам говорят, что в СССР самый справедливый в мире общественный строй, а мы живем, как бедолаги, горемыки. Устремляясь куда-либо и зачем-либо, мы порой похожи на голодных и невоспитанных людей. Иногда мы действуем, как хищники. Этому мы научились в толпе. Вот и сейчас после толпы в магазине я попадаю в толпу в кулинарии. Здесь больше женщин, чем мужчин. Я хочу купить котлет и занимаю очередь, которая, к счастью, меньше, чем позавчера. Котлеты стоят 16 копеек за штуку, что вроде бы недорого, но это не те домашние котлеты, которые все мы любим. Эти полуфабрикаты изготавливают в кулинарном цехе, и в них найдутся и мясо, и лук, и специи, но все-таки больше хлеба. Однако выбора у меня нет. Нужно брать что дают, иначе вообще останешься ни с чем. Я волнуюсь и постоянно вытягиваю шею: меня, как и всех, интересует, достанется ли мне то, что нужно, поскольку какая-нибудь дама впереди, у прилавка-витрины, может купить сразу тридцать котлет, а то и сорок, для застолья, и продавщица объявит: «Котлеты закончились, берите голубцы!» Так уже бывало. И это очень неприятный момент. В такой ситуации всегда найдутся те, кто будут злиться и спорить, ругаться и хамить, но ничего хорошего не выйдет. Никакая покупательница, купившая сразу два десятка котлет, не передумает и не поделится. Это чепуха. Но сегодня я благополучно добираюсь до прилавка и покупаю то, зачем пришла. Впрочем, я испытываю лишь облегчение, а не удовольствие.
