Дачный поселок находился за лесом, скрытый от посторонних глаз. Лес тоже был напрочь закрытой территорией. Его огораживал проволочный забор. Свернуть с основной дороги к лесу можно было лишь под присмотром работников милиции, они круглосуточно дежурили у шлагбаума, а всего шлагбаумов было три. Дежурившие были только офицерами и пропускали лишь жителей закрытого поселка, а также автомобили с особым государственным номером или отметкой в путевом листе. Обслуживающий персонал прибывал в поселок на автобусе, каждый работник предъявлял документы. У последнего, третьего шлагбаума, службу несли люди в штатской одежде. Они были самые строгие. Но как же я там оказалась? По прихоти дочурки могущественного партийного работника. Она примчалась на «Волге» и ворвалась в дом моей бывшей одноклассницы, как барыня в людскую. Было утро, мы пили чай за столом, и тут появилась эта двадцатидвухлетняя особа. «Тетя Люба и ты, Катя, вы мне нужны, собирайтесь, – выкрикнула она и стала смотреть на нас. – А это кто? Кто такие? О! Они тоже подойдут! Потому что работы много и все нужно сделать быстро, за два часа. Успеете – награжу! Едем все вместе!» Тетя Люба и Катя вскочили, забегали и засуетились. Однако они были не перепуганы, а наоборот, приятно ошеломлены. Было также видно, что они боятся не угодить своей незваной гостье. «Собирайтесь, собирайтесь! – шептали они нам. – Не стойте!» Всей компанией мы сели в машину и поехали. Дочь партийного начальника сидела впереди. Машину вел шофер. Мы вчетвером съежились на заднем сиденье, как дети. И как дети мы были взволнованы и очарованы какими-то предстоящими таинственными событиями. Хозяйка машины стала рассказывать: у них в доме праздник – день рождения отца. Самую большую залу украсили новыми шелковыми шторами. Это сделала ее мать, жена именинника. Но как она это сделала? Не посоветовавшись с дочерью! И теперь дочка считает, что новые шторы хоть и хорошие, но слишком яркие и потому никуда не годятся. Их нужно срочно заменить. «Я достала ткань, а вы сделаете все, что нужно, – сказала нам дочурка. – Понятно? Где нужно подвернете, подошьете, прострочите. Шторы нужно повесить к двум часам дня, пока мамочка отсутствует – поехала в город, в парикмахерскую. Все ясно?» Мы кивали, как болваны. Шофер свернул с дороги к поселку. Быстро миновали первый шлагбаум, второй, а люди, дежурившие у третьего шлагбаума, были не милиционеры, а из какой-то другой службы. Они были злые. Дочка партийного начальника бросила им из окна: «Эта женщина и девушки едут со мной, под мою ответственность». И тут ей возразили: «Извините, но сразу четверо… Не положено… Нужно было предупредить…» Дочка начальника вспыхнула: «Что-о, что-о? Да как вы со мной разговариваете? Кто вы такой? Как фамилия?» Затем она выскочила из машины. А к нам через окно заглянул один из дежуривших: «Кто такие? Что за шваль? Документы есть? Эх, что за шушера!» Он хотел сказать еще что-то, но его позвали. Он отошел от машины, шлагбаум подняли, дочка вернулась на сиденье, и мы поехали дальше. Подъехали к дому. Это был огромный каменный домина в европейском стиле. Я впервые в жизни увидела окна из какого-то дымчатого стекла во всю стену. Это и была главная зала. Внутри висела крупная хрустальная люстра. Посреди залы стоял длинный стол, наверное, на пятьдесят человек. Три домработницы у нас на глазах накрыли его красивой малиновой скатертью и стали расставлять посуду. На полу был необыкновенный узорчатый паркет. На стенах висели картины и декоративные тарелки. Мебель выглядела, как музейная.
