Слышать такие речи под нашими окнами было очень страшно. Но откуда же это взялось у семнадцатилетних мальчишек? От таких же местных парней, только старше по возрасту, тех, кто уже ходил этой мерзкой дорогой. Парни старшего возраста разводили руками и закатывали глаза перед младшими пареньками: «Как, вы еще ходите в неопытных юношах, когда здесь, в десяти шагах, столько девчонок?! Ну что за молодежь пошла, что за нравы! Я в твои годы за ночь совершал три «подвига» – с брюнеткой, блондинкой и с шатенкой! Не-ет, это никуда не годится, это просто позор какой-то!..» И младшие парни пыхтели, дергались и били ногами землю, словно копытами. Они готовы были на все, чтобы «стать мужчинами».
Помню, как мы пошли за советом к старшекурсницам, и те ответили, что нападения и изнасилования неизбежны. «Не трогают только местных девушек и дурнушек, – сказали они. – Но жаловаться опасно – здешние парни могут на всю жизнь испортить лицо. Они обязательно будут мстить. И в милицию обращаться бесполезно, там скажут: «Приходите, когда нападение и надругательство состоится, а до того момента о преступлении не может быть и речи». Там же, в милиции, посоветуют не поднимать шума, чтобы не портить им статистику и показатели. Уберечь себя от изнасилования можно, лишь если ходить повсюду с местными девушками и при этом обязательно познакомиться через них с местными парнями, завести «роман», потерять невинность и прикрываться этим знакомством, как щитом: «У меня уже есть местный парень, я принадлежу ему, я занята!» Ничто другое не поможет…»
А что же наши мальчики, наши сокурсники? Парней в нашем общежитии было гораздо меньше, чем девушек, и они поступили благоразумно – выбрали сильную сторону. То есть они подружились с местными парнями и пообещали им всяческое содействие. Наши мальчики приглашали их в гости, в свои комнаты, пили с ними пиво и вино, а затем местные парни как ядовитые змеи расползались по общежитию в поисках «цыплят». Мне и моей подруге не удалось уберечься, мы не успели завести знакомство с местными парнями через местных девушек-студенток. Нас обеих изнасиловали в нашей же комнате. Моего насильника звали Гриша, наглый и сильный восемнадцатилетний парень. Он сразу же стал меня запугивать: «Если заявишь в милицию – мои дружки тебе лицо порежут». Я не плакала, а моя подруга рыдала в подушку. Но сделать уже ничего было нельзя. Никто за нас не заступился.
Жаловаться мы не стали, побоялись. Мой насильник сначала исчез, а через месяц снова появился с общежитии, увидел меня и стал ухмыляться: «Что, понравилось? Может, повторим?» Он ходил с бутылкой вина и искал себе новую жертву. Потом он исчез надолго – его призвали на военную службу. Но появлялись и другие местные негодяи. Они входили в нашу комнату, как в автобус, рассаживались и заводили наглый и ужасный разговор: «Ну, девочки, что скажете? Чем займемся? Ночь впереди длинная, ехать долго…» Я сообразила и соврала, что мой парень – Гриша, и что он вряд ли обрадуется, если я изменю ему. И от меня отстали. Мою подругу тоже не тронули, потому что и она прикрылась именем своего насильника.
