Ему вызвали врача.
С этого времени Герман больше никогда не думал о детских книгах.
В первые дни, когда к нему приходили, он бросался на пол в углу и кричал, что никуда не пойдет, потому что его хотят повести на казнь.
– На прогулку, – говорили ему.
Герман не верил.
– Вы хотите меня расстрелять!
– Да нет же, на прогулку.
Герман не мог есть, оставлял нетронутым даже хлеб. Его мучила невыносимая жажда. Мышцы лица неожиданно приходили в движение. Как от электрического разряда дергалась щека, прыгал глаз.
– Если не будете питаться, начнем кормить насильно, – сказал ему врач.
– Я не могу, – ответил Герман. – Я все время думаю о казни.
– Это случится не скоро, – прошептал врач, не глядя на Германа.
Герман стал съедать кашу и хлеб, но его тело все равно превратилось в щепку.
Через два месяца во сне он едва не задохнулся, когда что-то попало ему в горло. Герман упал на пол и зашелся в кашле. Оказалось, у него во сне выпал зуб.
Еще два зуба выпали спустя неделю во время завтрака.
Его зрение прыгало, как напряжение электричества в штормовую погоду. Утром и до обеда он мог видеть почти все, а вечером и сразу после пробуждения – только очертания. Читать у него не было сил, душевных сил для спокойного времяпрепровождения. Все отведенные ему часы он проводил в мрачных, тяжелых, болезненных раздумьях.
Его дыхание сделалось отрывистым, как у собаки. Шорохи заставляли его вздрагивать, вскакивать и припадать к двери. Потом, без причины, он бросался к дальней стене.
За четыре месяца у него выпало восемь зубов. Помутнели зрачки.
Однажды, стоя у двери, он вообразил, что кто-то снаружи приблизился и затих. Это его так напугало, что он закричал. Крик получился сухой, как треск ветки.
За дверью действительно стоял человек и смотрел внутрь камеры через специальное окно. Он прибыл утром и когда вошел, дежурный офицер произнес: «Прибыли, товарищ майор? Что ж, хорошо. Когда будете знакомиться – сегодня?»
– Зачем же откладывать? – ответил прибывший.
Это был среднего роста плотный человек. На нем хорошо смотрелась военная форма.
Это был исполнитель.
Он прочитал дело Германа Пряхина и захотел на него взглянуть. О возрасте Германа он не сказал ни слова. Твердость и спокойствие не покидали его ни на минуту.
Несколько офицеров, собравшись в кабинете, ждали его возвращения.
– Ну как? – спросили они.
– Нормально. Все пройдет как обычно.
После этого исполнитель переоделся в штатское, отправился на прогулку по городу. В киоске купил газет, зашел в кафе и заказал яичницу с сосисками. Выпил стакан томатного, а потом еще яблочного сока. Съел пирожное с кремом. Выкурил две папиросы.
