— Как живешь? — спросил Этуотер, когда Барлоу сел рядом.
— В трудах, — ответил Барлоу. — Сегодня вот встал ни свет ни заря.
— Писать портрет жены посла?
— Именно.
— Зачем мне вступать в клуб? — недоумевал Прингл.
— Тебе это, в конечном счете, обойдется дешевле, — объяснил Этуотер. — Джин на флоте недорог, верно? — спросил он у Барлоу младшего.
— Я сегодня вечером возьму брата с собой на вечеринку, — сказал Барлоу. — А ты пойдешь? Сегодня ведь у него последняя ночь на берегу, сами понимаете.
— Нет, — ответил Этуотер. — Я — не пойду.
— Зачем мне быть членом клуба? — конючил Прингл.
— Вступай, чего там, — сказал Барлоу. — Мы ведь все тебя просим.
— Боюсь, придется. Уильям получил письмо от Андершафта. Он в Нью-Йорке, живет с цветной и играет на пианино.
— Зарабатывает?
— Пишет, что дела идут неплохо. Я правильно понял?
К их столику подошла Харриет Твайнинг.
— Приходится время от времени отдыхать от моего дружка, — пожаловалась она.
— Приводите его к нам, — сказал Этуотер.
— Кто этот красавчик? — спросила Харриет достаточно громко, чтобы все слышали.
— Брат Гектора. Служит на флоте.
— Моряк?
— Вроде того.
— Возьмите его с собой на вечеринку.
— Я на вечеринку не иду, — сказал Этуотер. — Домой пойду — еле жив.
— Дайте мне шиллинг, — сказала Харриет.
— У меня нет шиллинга.
— Поищите хорошенько.
Шиллинг нашелся. Харриет вставила его в стоявший у стойки бара игровой автомат, резко потянула на себя ручку и ударила кулаком по стеклу. Автомат вздрогнул, забился в конвульсиях, и из отверстия со звоном высыпалась горсть монет. Харриет собрала монеты и положила их себе в сумочку.
— Отдайте шиллинг, — напомнил ей Этуотер.
Харриет протянула ему монету.
— Это франк.
— О черт! — воскликнула она. — Тут, должно быть, одни франки.
Она порылась в сумочке, отыскала шиллинг и вернулась к стойке. Мужчина с толстым загривком взял ее за локоть и притянул к себе.
— Крошка что надо, — промычал Барлоу младший.
— Я вас с ней познакомлю, — сказал Этуотер.
— Да ну? Вот спасибо, дружище.
— Только не одалживайте ей денег.
— Не развращайте мне моего брата, — сказал Барлоу. — Ему завтра в море. У него отпуск кончается.
— И как же ее зовут? — поинтересовался Барлоу младший.
— Харриет Твайнинг.
— Это опасная женщина, — сказал Барлоу. — Держись от нее подальше.
Барлоу младший натужно засмеялся, и на его шее у него выступил пот. Народу в баре прибавилось, и стало совсем душно. Люди входили, смотрели, есть ли свободные столики, и снова выходили. Некоторые из тех, кто не сумел сесть, разговаривали стоя или разглядывали друг друга. Запах аммиака постепенно растворялся в сигаретном дыму. Вошел Уолтер Брискет. Чем-то он был явно недоволен. На его маленьком личике застыло вопросительное выражение. Он подошел и, подбоченившись, сказал:
