— Напрасно вы жалуетесь. Фрукты очень хорошие — просто сейчас не сезон.
Сьюзан наполнила свой бокал и сказала:
— А вы славный. Приезжайте как-нибудь ко мне. Я живу бог знает где, с отцом. Он вам понравится.
— Расскажите мне про него.
— Рассказывать особенно нечего. Забавный коротышка с усиками. Похож на моржа.
— Чем он занимается?
— Он неудачник.
— Неудачник в чем?
— Сейчас уже ни в чем, — сказала Сьюзан. — Неудачник на пенсии. Вы обязательно должны с ним познакомиться.
— Почту за честь.
К их столику нетвердой походкой подошел Вочоп. Шел он медленно, как бы ощупывая ногами пол. Сел, сложил руки на столе и сказал, обращаясь к Этуотеру:
— И как вам Сьюзан?
— Я читал про вас в сегодняшней вечерней газете, — сказал Этуотер.
Вочоп провел рукой по волосам.
— Вы не поверите, — сказал он. — Вы не поверите, сколь обременительна слава для человека моего склада. Как это тяжело переносить! Вы даже представить себе не можете, как тяжело!
— Надеюсь, вы пришли в себя после балканского ликерчика.
Вочоп лишь отмахнулся — его любимый жест.
— Ну-с, красавица, — сказал он, поворачиваясь к Сьюзан, — и когда же вы собираетесь опять мне позировать?
— А когда вам удобно?
— Может, на следующей неделе?
— Ради Бога.
— Как насчет четверга?
— Давайте.
— В четверг, стало быть.
— В обычное время, — сказала Сьюзан. — Если не будет получаться, я вам позвоню.
Вочоп встал и низко поклонился. Он выпил слишком много рейнвейна. Они видели, как он, хоть и не без труда, добрался до своего столика, сел и обнял сидевших по обе стороны от него девиц. В этом положении он мог беспрепятственно раскачиваться на стуле.
— Мы должны договориться, когда вы придете в музей, — сказал Этуотер.
— А когда вам было бы удобно?
Официант принес мясо.
В дверях появились Харриет Твайнинг и Артур Гослинг.
— Ты так долго искал бумажник, — говорила Харриет, — что я подумала, уж не хочешь ли ты, чтобы за такси заплатила я.
Она была в вечернем платье, и вид у нее был совершенно счастливый. Увидев Сьюзан, она сказала:
— Привет, дорогая. Какой на вас прелестный костюмчик.
— Харриет, как ты мила!
— Дорогая, ты великолепна!
— Как дела, Сьюзан? — спросил Гослинг, молодой, совершенно лысый, сильно смахивающий на загнанную гончую человек в двубортном смокинге. Вид у него был куда менее счастливый, чем у Харриет.
— Ты бы как-нибудь позвонила, — сказал он. — А то мы уже тысячу лет не виделись.
— Позвоню.
— Пошли, — сказала Харриет. — Увидимся, милочка.
Она скорчила гримаску и прошла вместе с Гослингом к своему столику. Этуотер видел, как Вочоп встал и направился к ним.
