— Как только ты вошла.
— Бывает, чувство пробуждается вот так, сразу, правда?
— Правда.
— Признавайся, ты влюбчив?
— Да, есть грех.
— Вот негодник.
— В тебя нельзя не влюбиться, — сказал он.
— Не скажи.
— У меня нет в этом никаких сомнений.
— Ты считаешь, сексуальный отбор очень важен? — спросила она своим серьезным, вдумчивым тоном.
— Конечно.
— Перестань, — сказала она. — Ты мне делаешь больно. Не надо.
— Где мы сегодня вечером ужинаем?
— Где хочешь.
— А куда бы хотела пойти ты?
— Не надо, — сказала она. — Тебе сюда нельзя.
— Почему?
— Нельзя, и все.
— Нет, можно…
— …Хорошо, что мы встретились, — сказала Лола. — Но веди себя, пожалуйста, прилично.
И над унылой, избитой повседневностью стало расти громоздкое здание совращения, огромное, их собственными руками созданное, вычурное строение. С неуклюжим проворством эмоции каждого в отдельности слились воедино и стали разрастаться, неудержимо стремясь к мгновенному спаду.
Несколько позже они отправились ужинать в соседний ресторан.
10.
Прингл ходил по своей мастерской из угла в угол. Ступал он осторожно, так, словно у него были «гуттаперчевые» колени и он мог в любую минуту упасть. Шить брюки и пиджаки, которые бы хорошо на нем сидели, не взялся бы ни один портной, а потому Прингл рассудил, что лучше всего перейти на нечто вроде карнавального костюма, основу которого составляли вещи, продающиеся во французских портах. В мастерской было уютно, имелась даже горячая и холодная вода, так что, поработав, можно было вымыть руки.
— С тех пор, как я перестал встречаться с Ольгой, всякий интерес к женщинам у меня пропал.
— А что произошло с Ольгой? — спросил Этуотер.
— Сам не знаю.
— На днях я видел ее на улице.
— И в то же время у меня такое чувство, что они, пожалуй, все-таки нужны.
— Кто?
— Женщины.
— А-а…
— Да. Некоторое время без них обходишься, а потом ловишь себя на том, что опять о них думаешь.
— И ты, стало быть, опять о них думаешь?
— Сейчас — нет. Но со временем — как знать…
— Что значит «со временем»?
— Не знаю, — сказал Прингл. — Может быть, довольно скоро. — Он прошелся по комнате.
— Ты какую-то конкретную женщину имел в виду? — уточнил Этуотер.
— Нет-нет, никого конкретно.
— Лично мне Ольга нравилась.
— Да, она была недурна… поначалу, во всяком случае.
Этуотер переменил позу — у него затекла левая нога.
— Что ты все ерзаешь? — спросил Прингл.
— Стул неудобный.
— Верно, неудобный. Я сам вчера вечером на нем сидел.
— Неудобный не то слово.
— Он испанский. Я купил его по дешевке — из-за того, что фанеровка на спинке откололась.
