— А нас оставляете?
— Могу и вас прихватить.
— Нет, мы серьезно.
— Если по-серьезному говорить, то, признаюсь,еще как следует не представляю, что за работа менн ждет. Знаю только, что снова на коня садиться.
— На коня?
— Да. На трактор или на бульдозер.
— Счастливые вы, мужчины,— сказала Наташа. Она не завидовала Федору Васильевичу. Конечно, нет. Это была не зависть.
Просто было огорчительно и обидно сознавать, что ее труд менее ценен и менее нужен. Она привыкла мерить достоинство человека мерой его труда.
Ей стало тоскливо и расхотелось идти на вечер.
— Не пойду я, девочки, в клуб. Куда я в таком виде? — показала ода на порванный чулок.
— Опять не слава богу,— взметнулась Надя.
— Надень мои,— предложила Люба.
Наташа отказалась. Подруги настаивали. Но в это время по дороге, ведущей из распадка, спустился автобус и, развернувшись, встал возле причала.
Здесь была конечная его остановка. Из автобуса выглянула пожилая женщина в теплом сером платке, с кожаной сумкой на шее и подозвала к себе Наташу.
Они о чем-то переговорили, и на причал Наташа вернулась уже с кондукторской сумкой через плечо.
— Зря и спорили,— сказала она подругам.— Пришлось подменить. Ей надо ребенка в больницу везти. До свидания, Федор Васильевич! — Она побежала к автобусу и уже на бегу крикнула:—Когда домой вас повезу, расскажете, какие были там поэты, кудрявые или лысые!
— Я тоже не поеду,- сказала Люба.
Но тут Надя подняла такой шум, что Любе пришлось согласиться на поездку.Автобус забрал пассажиров, доставленных катером, и, дав гудок, пополз в гору.
Наташа помахала подругам из окна.Люба стояла, насупившись, сердясь на себя, что поддалась уговорам и поступила вопреки своему желанию.
Надя откровенно кокетничала с Федором Васильевичем, неохотно отвечавшим на ее вопросы.«И. чего она к нему прилипла?» — сердито думала Люба.Но Надю меньше всего беспокоили укоризненные взгляды подруги. Спускаясь по крутому трапу, она споткнулась, и Федору Васильевичу пришлось поддержать ее.
При этом Надя так искренне ахнула и так мило покраснела, что Федору Васильевичу и в голову не пришло заподозрить ее в чем-либо, кроме опрометчивости. Сама Надя с удовольствием повторила бы свою невинную хитрость, но больше к тому не представлялось случая, и она пожалела, что Федора Васильевича не было с ними, когда они спускались по крутому склону распадка.
Причал правого берега был расположен значительно ниже, и скорость катера увеличивалась стремительным течением реки. Низовой ветерок, еле заметный на берегу, здесь, на воде, обжигал лицо и пронизывал насквозь. Укрыться можно было только за узенькой будкой штурвального. Девчата привалились спиной к будке, а Федор Васильевич заслонил их с наветренной стороны. Надя и тут ухитрилась встать как можно ближе к нему, это оправдывалось теснотой и непогодой.
