Священники взревели "Верую" и - страх, непонятно откуда пришедший, прополз между лопаток Карлоса. Он оглянулся, чтобы увидеть страшное, но по-прежнему размеренно брели монахи, а за ними - хористы, поющие псалмы, а за ними - чиновники и придворная челядь, а за ними - бичующиеся, кающиеся и осужденные, и люди - много, много людей, держащих лампадки, огоньки которых, сливаясь в тумане, образовывали причудливые фигуры.
Внезапно пелена исчезла, огоньки соединились в один громадный костер, и Карлос понял, что это аутодафе, где жертва - он. И тогда он побежал, что есть мочи, так, что сердце забилось быстрее мысли. Обернулся на бегу, желая крикнуть на помощь, но - онемел, взглядом попросить поддержки, но - ослеп, услышать хоть чейнибудь голос, но - оглох.
Костер, шурша,- так ползет змея по осенней листве,- настигал его. Балахон липко охватил ему руки и ноги, сдавил горло. Заключенный в ткань, будто в кокон, он упал, пополз, царапая землю, и, наконец, смирился, бессильно захрипел - точно грешник во время пытки водой, роняя с губ зеленую пену. Еще миг и - пламя обняло его холодными языками.
Карлос вскрикнул и проснулся.
Дон Кристобаль, он же Голох
Замешательство Себастьяна продолжалось недолго.
Бесшумно спрыгнув на землю, он отступил в нишу перед входом и... почувствовал упершееся в бок острие кинжала. Одновременно шею ему захлестнула удавка, правда, не настолько сильно, чтобы он не мог, хотя и с трудом, дышать.
- Что вы делали на балконе? - прошептали шуту в самое ухо.
- Был в гостях.
- И заодно шпионили!
- Там живут мои друзья.
- Которых вы покидаете, минуя дверь?!.
- Разве есть указ, запрещающий это?
- Кто тебя послал, шпион?! - Рука, держащая кинжал, нетерпеливо дернулась, клинок скользнул в сторону, оставив на теле Себастьяна неглубокий, но болезненный след.- Отвечай! Или я прирежу тебя, как собаку!
Наверху стукнула дверь. Послышался голос Киора.
- Отличная, отличная погода, Гален... Небо плачет по нам!
Напавший свистнул. Киор перегнулся через перила, вгляделся.
- Это вы, Голох?
- Впустите нас,- сказал дон Кристобаль.
Камачо, альгвасил (постфактум)
Сквозь рваные тучи проглянула луна. Священник с мальчиком-служкой, несшим святые дары, возвращался от умирающего.
- Самая что ни на есть бесовская погода. Того и гляди свалишься в грязь,- бормотал он, неловко ступая между лужами.
Словно в подтверждение этих слов, мальчик споткнулся. Священник замахнулся, собираясь наградить его подзатыльником, но вместо этого охнул и схватился за вышитый на груди крест. Из канавы торчала человеческая нога.
