Мы рассмеялись.
– Да, знаю. Я ее воспитывала с самого детства. Родители вечно на работе, а я уже большая была, когда она родилась. Папа у нас уходил из семьи, когда мне было лет девять-десять, но продолжал видеться с нами. Это хорошо, с одной стороны, а с другой так тяжело. Мама рыдала, когда он уходил, я ее успокаивала, как могла, придумывала всякие поводы, чтобы папа почаще нас навещал. Так было целых пять лет. Он долго колебался, вернуться к нам или остаться в той семье. Там у них не было детей, а мама как раз забеременела Алиной, и это все решило. Он вернулся, родилась Алина, и мы опять зажили семьей.
Я не знал этой истории. Почему Алина не рассказывала мне об этом? Может быть, потому что ей самой это не было известно?
– Алине мы не рассказывали всего этого, – угадала мои мысли Лия. – Зачем ей это знать? Когда ее в первый класс повели, я уже на последнем курсе была. Стояла с ней на линейке – родители не смогли пойти – и ощущала себя такой взрослой, как будто своего ребенка в школу провожала. Так и пошло с тех пор, чуть что – сразу ко мне. Уроки, родительские собрания… Сочинения, рисование, контурные карты по географии. Эти формулы по физике мне до сих пор снятся, – она засмеялась тихим мелодичным смехом.
Мы помолчали. Она отрезала квадратик пирожного, взяла его пальцами и отправила в рот. Я тоже отбросил приборы и закатил в рот один за другим несколько шоколадных шариков.
– Но вы ведь не из-за Алины ушли от жены? У вас были свои причины, да? – спросила она так, словно мы с ней были сто лет знакомы. Я даже растерялся: я-то думал, мы будем говорить о ее личной жизни, а не о моей.
– В общем-то, да. Вернее, конечно… Алина здесь и правда ни при чем.
– Я так и думала.
– Почему?
Она внимательно посмотрела на меня.
– Потому что Алина не из тех, ради кого такие мужчины, как вы, бросают семьи.
Я ничего не понял. Какие это «такие» мужчины? И из каких это «не тех» была Алина?
– Мы бы и так разошлись, – уточнил я. – Мы уже давно не были семьей. Жили каждый своей жизнью.
– Почему же все-таки развелись? Вы решили снова жениться?
– Не я. Моя жена.
– Ах вот как! – глаза ее удлинились и посмотрели на меня любопытно.
Я не стал продолжать.
– Она, наверно, влюбилась?
– Наверно.
– И захотела снова выйти замуж?
– Захотела.
– И что же? Вышла? – она и не пыталась скрыть своего любопытства и смотрела на меня, не отрывая глаз.
– Пока нет.
– Почему же?
Потому что йог не потянул ее запросов, подумал я про себя, и потому что я до сих пор выручаю ее деньгами. Но вслух сказал:
