Кругосарайное путешествие | страница 21
Под окном появилась компания. Три высоких фигуры и одна пониже. Я встала сбоку от окна, чтоб меня не было видно. Так и есть, Костя с дружками. Костя был «блатной», лет двадцати, иногда заглядывал с приятелями в наш двор. Тогда почти все наши ребята расходились по домам – от греха подальше. А фигура поменьше – это был десятилетний Артур, сын дворничихи тёти Миры, тот, который недавно чуть не разбился, упав с дерева, но повезло.
«Чего он к ним примазался?» – подумала я.
Костя – долговязый, волосы длинные, спутанные, лицо щербатое. А два его приятеля – чуть пониже ростом, стриженые и почти неотличимы друг от друга.
Костя вытащил сигареты и закурил; те двое тоже. Потом Костя протянул сигарету Артуру, тот затянулся и начал кашлять – сильно.
Трое загыкали. В доме напротив хлопнула форточка. Костя оглянулся.
И тут взгляд его упал на скульптуру, покрытую брезентом.
Он присвистнул: «Ба, а это ещё что?»
Он повернулся к Артуру:
– Чего молчишь-то?
Артур пожал плечами.
– Я говорю, чего это тут у вас?
Артур буркнул что-то про скульптора и снова закашлялся.
– Ага, искусство, значит, – осклабился Костя.
Он подошёл к скульптуре и одним рывком сорвал с неё брезент.
– Гляди-ка ты, искусство! – в тон ему, сказал один из приятелей и тоже присвистнул.
Теперь они все стояли вокруг скульптуры.
Однажды, когда мы играли в прятки, мне пришлось укрыться под этим брезентом, и потом я ещё раза два заглядывала под него.
Скульптура была гипсовая. Древоруб стоял боком к дереву, обняв его одной рукой. Другая рука, сжимавшая топор, опущена. Древоруб был старый. Широкие, хотя и сутулые плечи, усталое лицо.
– А что если нам приобщиться к этому искусству? – ухмыльнулся Костя.
– Приобщиться! – обрадовался второй.
А третий только подошёл поближе.
Артур выплюнул сигарету.
– Не надо, – тихо сказал он.
– Тебя не спросили, – оскалился Костя.
Он взял осколок кирпича и написал на широкой спине древоруба неприличное слово из трёх букв.
Все молчали. Лицо древоруба было таким же спокойным и печальным.
Костя гыкнул, подошёл к стене, где лежали куски необработанного камня, подобрал один из них, не самый тяжёлый, и, подойдя к скульптуре, со всей силы долбанул по полусогнутой гипсовой руке, обнимавшей ствол. Половина руки, начиная от локтя, отвалилась. Остался торчать уродливый чёрный стержень с обломком гипса.
«Очнулся – гипс…» – Костя поджал нижнюю губу, изображая сочувствие. Дружки заржали.
И тут произошла неожиданная вещь. Артур подобрал с земли ком грязи и запустил им в Костю.
