обнаружат в разгромленном лагере у реки, разозлит ещё больше.
Вместо того чтобы пересекать плато, Конан повернул к соседним горам и
направился на запад. Перед полуночью, один из раненых умер в седле, а часть
воинов была без сознания. Уркманы спрятали тело в расщелине и двинулись
дальше. Они двигались через мрачные горы, как призраки, а стук подков и стоны
раненых были единственными звуками.
За час до рассвета, они пришли к ручью, извивавшемуся между
известняковыми выступами, широким, но неглубоким потоком с твердым дном.
Они передвигались по его руслу около трех миль, а затем выбрались на берег
на этой же стороне.
Конан знал, что иргизы, вынюхивая их след, как волки дойдут по нему до
края ручья, и будут подозревать хитрость, то, что беглецы станут запутывать
47
следы. Он надеялся, что, однако, они подумают, что Конан пересек ручей и пошел
в горы на противоположную сторону, и потеряют много времени, ища следы на
южном берегу.
Северянин вел свой отряд в настоящее время непосредственно на запад. Он
не ожидал, что сможет полностью оторваться от иргизов, а просто пытался
выиграть время. Если они потеряют его следы, то будет сначала искать их
повсюду, кроме дороги, ведущей к Готхэну, а он должен был пойти именно в
Готхэн, потому что не было никаких шансов, что киммериец успеет добраться до
врагов по пути.
Рассвет застал раздраженную и уставшую группу в горах. Конан приказал
остановиться, а сам поднялся на самую высокую гору, что смог найти, и
терпеливо оглядел окружающие вершины и овраги, жуя полоску сушеной
баранины, что всадники хранили под седлом, чтобы мясо было теплым и более
мягким. Время от времени на десять или пятнадцать минут, варвар забывался
чуткой кошачьей дремой, восполняя силы так, как это делали жителей этих
далеких земель, а в перерывах осматривал горные хребты в поисках признаков
преследования.
Северянин позволил людям отдохнуть как можно дольше, и солнце было уже
высоко в небе, когда он оставил скалы и разбудил их. Сон позволил им
восстановить часть прежних сил, и теперь они охотно поднялись и сели на
лошадей. Один из раненых умер во сне, и его тело опустили в глубокую трещину
в скале, а затем неспешно двинулись в путь, потому что усталость беспокоила
