…В феврале 1944 года Южилин за две недели четыре раза вылетал со своим звеном на вражеские объекты, расположенные в Финляндии.
26 февраля, вернувшись с бомбежки, Александр Григорьевич почувствовал неприятное колотье и боль в пальцах ног и рук. Обморозился в полете. Спросил товарищей об этом совсем неожиданном явлении, а у них тоже самое. Ноющая боль усиливалась.
…Командира звена гвардии капитана Южилина позвали к командиру полка подполковнику Аверьянову.
— Как самочувствие капитан? — спросил Аверьянов.
— Хорошее.
— А как руки, ноги? Здорово прихватило?
— Есть маленько, — ответил Южилин.
— Вот что, дорогой капитан. Через час нужно лететь снова в Финляндию. Можешь или трудно будет?
— Могу, — уверенно ответил Южилин и стремительно выбежал из землянки, боясь, что командир может изменить свое решение.
Задание командования было выполнено. Позднее было установлено, что бомбы, сброшенные летчиками, ложились точно на военные объекты. Точное ночное бомбометание русских летчиков ошеломило врага.
— Потом пришлось на месяц с лишним уехать в госпиталь, а так ничего, сошло — рассказывает Южилин.
11
В апреле южилинское звено летало на Тильзит и Кенигсберг. Дальние полеты по-прежнему чередовались с налетами английской и американской авиации. Боевая дружба союзников крепла.
…Противник подтягивал резервы к окруженному Севастополю. Эскадрилье приказано на дальних подступах разрушить узловую станцию, уничтожить скопление вражеских эшелонов.
Посмотрев на Южилина, штурман эскадрильи Коньков сказал:
— Какой калибр бомб взять, вы сами знаете.
— Машина к полету готова, — поблескивая золотыми зубами, доложил техник Ворошилов Виктор.
Ворошилов — неутомимый труженик, весельчак, каких поискать. Три года он обслуживает южилинское звено. Летчики всегда уверены, что этот воин безупречно подготовит самолет к полету.
Южилин улыбнулся и вспомнил в эту минуту, как в зимнюю стужу, в пронзительный ветер, когда тысячи мельчайших крупинок снега окутывали моторы, Ворошилов с распухшими пальцами менял цилиндры и, опробовав моторы, неизменно докладывал: «Манюня», как всегда, в порядке».
К самолету подкатила легковая машина, и из нее вышел плотный, среднего роста пожилой офицер.
— Капитан Южилин? — спросил он.
— Да.
— Полковник Зусиков из генерального штаба. Я штурман и полечу с вами на боевое задание. — Зусиков отдал папаху штурману капитану Воронецкому, взяв у него шлемофон.
Экипаж занимает свои места.
Южилин по привычке командует:
