Подъем трала длится, примерно, двадцать минут. За это время Иван Тихонович, глядя в окно и затягиваясь сигаретой, успевает рассказать одну-две истории. Я слушаю с удовольствием, потому и рад, когда он приходит ко мне на мостик.
— Вы давно в Мурманске? — спрашиваю я Ивана Тихоновича.
— Давненько, — говорит бывалый моряк. Очевидно, Ивана Тихоновича такой вопрос наводит на размышления. Жду, когда откроется его душа, подобно драгоценному кладу. И мой собеседник обрисовывает первое кирпичное здание в Мурманске, три жалких причала на месте нынешнего рыболовного порта, подход к ним жалких ботишек и выгрузку рыбы вручную. Стараюсь представить и поверить, что такое действительно было. Но в мыслях все равно возникает современный размашистый порт с заводами, с океанскими кораблями, с десятками гигантских портальных кранов, с железнодорожными линиями, пролегшими вдоль бетонированных причалов.
— Вот у меня два сына… Все для них… — Ивану Тихоновичу не довелось учиться. — А сейчас — пожалуйста, хоть прямо на корабле. И дополнительно дают оплачиваемый отпуск для сдачи экзаменов. И учебники в судовой библиотеке есть. Светло, тепло. Прямо мечта.
Придет иногда Иван Тихонович в рулевую рубку, полюбуется, как четвертый помощник капитана Игорь Наркевич следит за показателями рыбопоисковых приборов и не сдержится:
— Нынче-то вам что… не надо с тачками бегать по палубе. Вот мы… мы набегались в свое время. А сейчас… Какое у тебя образование?
— Высшая мореходка, — отвечает Игорь, поправляя челочку.
— Инженер…
Ивана Тихоновича тут берет какая-то непонятная обида, и он справедливо или несправедливо вступает в конфликт с молодым штурманом: уж больно быстро молодежь становится образованной, а он, отдавший всю свою рабочую жизнь морю, до сих пор не может как следует расписаться.
— Теперь-то вам что… — повторяет Иван Тихонович и глядит туда, где выплывает трал, напористо пробивая буруны, рожденные им на прорыве неизмеримо тяжелого и горько-соленого пласта воды.
2
Самый отчаянный народ на траулере — добытчики. В каждой смене их шестеро: мастер по добыче, старший матрос, три матроса первого класса и один второго. За два четырехмесячных рейса я о каждом из них кое-что узнал, видел непосредственно в работе. Приходит ли трал с рыбой или приносит «колеса», улыбается ли с неба солнце, вскипает ли океан, льет ли проливной дождь или хлещет снежный заряд, добытчики не сходят с палубы. Им нельзя: орудие лова должно быть готово уйти за новым уловом так же без малейшей потери времени, как на военном корабле готов к бою торпедный аппарат.
