— Так: «Сочинение на вольную тему»…
Красный карандаш черкнул «вольную тему».
— «…юнги СРТ-9036 Ковалевой Марии Филипповны, национальность русская, беспартийная, холостая, образование…»
— М-да…
Карандаш вымарал это обилие сведений, кроме фамилии и имени, задрожал и повис над сочинением:
«…Сергей Николаевич, я не умею сочинять, я напишу лутше письмо…»
— Необычно!.. Необычно. Хотя — почему бы и нет? — раз это — «русский письменный»…
Учитель увлекся, красный карандаш запорхал по строчкам:
«…Но вот вы пришли к нам на судно, и все у меня смутилось: я не могу больше мыть миски, я хочу быть математиком. И уже не может — как раньше; все как-то у нас повернулось, будто весь наш пароход сходил в баню… Пускай вы меня не примите, но я все равно стану учительшей. Чтобы делать людям добро. Потому что и у меня теперь началась любов к людям…»
Карандаш коршуном обрушился на «любов» — подчеркнул и дописал мягкий знак. Машка вздохнула.
— Так вы здесь?! — обернулся преподаватель.
Она не уходила и все это время наблюдала из-за его спины карательную операцию красного карандаша.
— Ну, что ж, — сказал учитель, подсчитывая карандашом ошибки:
— Раз, два, три… четыре… восемь… пятнадцать… семнадцать… Семнадцать ошибок!..
Он взглянул на Машку. Глаза ее с каждым отсчетом наполнялись влагой: еще одна — восемнадцатая, — и на него опрокинутся эти два синие озера…
— Семнадцать ошибок… Это… в общем…
Машка смотрела на него. Все — на Машку.
— …это, в общем… — учитель покраснел и, может, впервые за свою работу в школе, покривил: — Удовлетворительно. Вполне… удовлетворительно, учитывая характер описок и… оригинальность эпистолярной формы… Только вот слово «лучше» пишется через «ч», а «любовь» — на конце мягкий знак. Это надо знать твердо!
Так что, можем считать, экзамены вы выдержали. Поздравляю! Завтра приходите на занятия. — Учитель поднял очки от сочинения.
Но Машка была уже на спардеке.
— Э…пи… эпистолетная форма-а! — в голос, по-бабьи рыдала она за трубой, — …на конце — мягкий знак… — вторил ей ветер в снастях, подмешивая к слезам горько-соленые брызги Атлантики.
Наш траулер взял полтора плана на сельди и возвращался в Мурманск.
Позади месяцы штормов… тысячи тонн… тысячи миль.
Впереди Норвежское море, норд-ост «по зубам» и жаркая встреча у елки.
Рассчитано все: шесть суток от Исландии… 31-го войдем в залив…
Однако угодили в рождественский циклон, и праздновать пришлось на нулевом меридиане:
— Внимание! Все судовые часы переводятся на час вперед. Команде — приготовиться к встрече Нового года! — палубный динамик помолчал, потом простуженно понес над океаном: «В лесу родилась елочка…»
