Афонские встречи | страница 13

Следующая ночь в Есфигмене. Гудящие ноги и здесь не дают мне заснуть. Всю ночь за окном гремят шаги: как в осажденной крепости, здесь не теряют бдительности ни на минуту. Так и должно быть, при любых обстоятельствах монастырь остается осажденной крепостью… А вот когда осаду снимают — тогда дело плохо. Забываюсь ненадолго сном и вновь просыпаюсь. Думаю о ногах, думаю о том, что нам много еще надо пройти здесь, на Афоне, но больше, наверное, вне его. Валерий спит, спит и его сын Димитрий. Спи, Валера, кто знает, сколько дорог еще у нас впереди… Бог знает. И сколько бы их ни было, мы всегда будем чувствовать, что начала их переплелись где-то в пустынных местах Афонской Горы, с которой недавно нам, увы, пришлось спуститься…

Снова вверх! Подъем не может, не должен прекращаться!

Павле Рак. Приближения к Афону

Схимонах Антоний из Австралии. Русский душою

Летний солнечный день. С трудом узнаю, когда отправится корабль на Иверон. Настроение какое-то невеселое. Вчерашняя история с о. Антонием несколько огорчила. Пройденная дорога оказалась длинноватой для городского жителя. Утром я выехал на корабле из Уранополиса, сошел на пристани болгарского монастыря Зограф и проделал путь от моря до моря, добравшись до Есфигмена. По дороге зашел в болгарский монастырь, но, к своему огорчению, о. Василия там не застал, он ушел на панагир[7] в Ильинский скит и до сих пор не вернулся. Иеромонах Василий — мой приятель, один из тех, кто подвизается на ниве просвещения болгарского народа. Мои знакомые, бывавшие в Болгарии, с сожалением рассказывали, что сегодня многие болгары истинному Богу предпочитают бога футбола или иных подобных богов. О. Василий из тех, кто пытается изменить ситуацию: он переводит духовные книги на болгарский. Трудно миновать этот тихий монастырь, над которым как бы повис возглас: «Silentium!» Трудно миновать еще и потому, что невозможно не приложиться к чудотворной иконе вмч. Георгия, оставившей на себе след неверия: часть пальца усомнившегося епископа (в книге Павла Рака деликатно сказано — вельможи. Ну, пускай вельможи…).

Вещей оказалось неожиданно много и, как обычно, почти все ненужные, но это всегда выясняется потом. Так что идти было тяжеловато. От монастыря дорога начинается солидной тропинкой, мощенной камнем, затем становится все более естественной, простой и превращается порой в земляную, порой каменистую лесную дорожку. Иногда по дороге попадаются непонятные знаки, как мне после объяснили — память о языческом прошлом Афона. Недалеко от монастыря — поворот к пещере преподобного Космы. Я ранее сворачивал к ней — там есть чему поучиться христианину. Сегодня — некогда. Каменная пещера, вернее сказать, небольшой каменный сосуд — вот где совершал свои подвиги преподобный. Найдешь ли теперь ему подобных? Чем более мы ослабели: телом или духом? Тропинка перед самым сербским монастырем начинает виться вокруг холма, а до этого она ведет нас по ровному месту через леса, которые иногда напоминают Россию. Афонская природа многолика.