– Вот она, русалка! Правду мужики говорили! – мелькнуло в помутневшем мозгу Тимохи. Он крепко зажмурил глаза, неумело перекрестился и, судорожно вспоминая слова из молитвы его покойной матери, громко произнес:
– Господи! Спаси и помилуй!
На всякий случай добавил слова от себя:
– Брошу пить, Господи! Только прогони нечистую силу!
Послышался какой-то возглас и шумный всплеск. Тимоха осторожно открыл глаза: на мосту никого не было.
– Услышал меня Господь грешного, – облегченно вздохнул он и уже более твердой поступью прошел мост, потом направился дальше по тропе в сторону своего дома.
– Да, завязывать надо с выпивкой, – продолжал рассуждать сам с собой Тимоха, – ну, разве что по праздникам. К примеру, Рождество, восьмое марта, первое мая…
Он хотел дальше пересчитывать к своему удовольствию количество праздников, как вдруг около куста орешника послышалось что-то вроде мяуканья.
– Опять нечисть преследует! – пугливо подумал Тимофей, но мяуканье перешло в явный детский плач, а под кустом он с трудом разглядел какой-то большой ком. Тимоха наклонился и взял обеими руками вздрагивающий сверток.
– Это не котенок, – зачем-то объяснил себе Тимофей, уже зная наверное, что в свертке плачет ребенок. Женский платок, в который был завернут младенец, был влажный. Мужчина одной рукой машинально расстегнул фуфайку, прижал к груди сверток с ребенком и укрыл его полами одежи. Плач прекратился, сверток изредка всхлипывал. Тимоха забыл про нечистую силу, хмель из его головы как-то враз выветрился. Ни о чем не думая, кроме как о согревшемся на его груди живом свертке, Тимофей пришел домой. Шагнув через порог в прихожую, он остановился. Жена была на кухне, оттуда слышался стук посуды. Еще не видя мужа, Галина раздраженным голосом произнесла:
– Если сейчас ты назовешь меня Галиной Андреевной – я запущу эту тарелку тебе в голову!
В прихожей было подозрительно тихо, и она вышла из кухни. Тимоха как вошел, так и стоял у двери, не раздеваясь. Обеими руками он придерживал полы фуфайки. Одного взгляда достаточно было Галине, чтобы определить: муж сегодня выпивал, а за пазухой у него опять очередной «сюрприз».
– Горе ты мое! Опять подобрал щенка! Я уже двоих вырастила, вон они во дворе в будке. Куда же нам еще одного?!
Повысив голос, жена перешла на крик:
– Сейчас же отнеси его туда, откуда принес!
И вдруг Тимоха непривычно тихим, просящим голосом произнес:
– Галя, не кричи. Ребенка разбудишь!
