Наконец, в трубке что-то щелкнуло, и зазвучал покровительственный бас высокого руководителя.
– Толь, привет, – обратился он ко мне по-отечески, хотя до этого мне доводилось говорить с Председателем лишь однажды.
– Здравствуйте, Игорь Игнатьевич! – я даже привстал со своего кресла.
– Слушай, тут тебе одна дама должна позвонить. Лариса Ивановна. На меня ссылаться будет. Так вот, ты ее не обижай. Встреть, как полагается, веди с ней переговоры, сколько потребуется, но знай, что сделок с ней никаких проводить мы не будем. Она об этом, конечно, не должна догадываться.
– Все понял! Сделаю! – с готовностью отрапортовал я.
– Ну, давай, Толь, – и в трубке послышались короткие гудки.
Не прошло и часа, как мой телефон снова зазвонил. Я снял трубку и услышал очень приятный женский голос:
– Анатолий Сергеевич?
– Да, это я.
– Меня зовут Лариса. Анатолий Сергеевич, мне рекомендовали к вам обратиться по некоторым вопросам организации финансирования.
– Если я не ошибаюсь, ваше отчество Ивановна? – уточнил я на всякий случай.
– Вы совершенно правы, но отчество ни к чему. Обращайтесь просто «Лариса».
– Тогда и вы ко мне обращайтесь «Анатолий». Так какой у вас вопрос?
– Ах, спасибо Анатолий. Но, знаете ли, дело несколько запутанное, и я была бы признательна, если бы вы уделили мне немного времени не по телефону. Я бы хотела обсудить все при личной встрече.
– Конечно, Лариса. Если, скажем, завтра часов в одиннадцать?
– Чудесно! Как это мило в вашей стороны! Завтра в одиннадцать непременно буду у вас! До свидания, – и она после небольшой паузы, которая дала мне возможность вставить свое «до завтра», повесила трубку. Интонация ее речи располагала к дальнейшей беседе и даже предполагала нечто большее, чем простое обсуждение дел. И хотя мне уже приходилось встречать обладательниц ангельских голосов, внешность которых при личной встрече оказывалась отнюдь не самой привлекательной, я, помимо воли, стал с интересом ожидать визита Ларисы Ивановны.
На следующий день ровно в одиннадцать в дверь моего кабинета негромко постучали. Я по обыкновению крикнул: «Войдите!». Дверь медленно отворилась, и после небольшой паузы в комнату грациозно, но в то же время как будто немного стесняясь чего-то, вплыла Лариса Ивановна. На ней была не то из шиншиллы, не то из еще чего-то дорогого – в мехах я никогда не разбирался, – впечатляющая шуба до пола и узкие черные блестящие сапожки на высоких каблуках. Роста она была небольшого, но горделивой осанки. Ее светлые с золотистым отливом волосы были уложены столь безукоризненно, что казалось, она минуту назад встала из кресла парикмахера. Лариса Ивановна была очень миловидна, и на первый взгляд я не дал бы ей больше сорока лет.
