Виктор Владимирович почувствовал в нагрудном кармане неприятную вибрацию, издаваемую мобильным телефоном. Звонила его Наденька.
– Привет лапуля. Хочу напомнить, что тебе надо сегодня купить продукты. Я проснулась, открыла холодильник, а тут хоть шаром покати. И не забудь моющие средства. Уборщица вчера сказала, что они закончились.
– А какие?
– Ну, ты уж там разберись как-нибудь сам.
Последняя фраза почему-то особенно задела Виктора Владимировича, и он даже отважился на робкую попытку бунта.
– А не могла бы Даша купить хотя бы продукты? Или моющие средства?
– Ну, лапуля! Ну, ты что? Опять? – протянула Наденька вредным голоском.
– А что опять?
– Дашеньке надо к контрольной готовиться, вот что. Она учится, между прочим…
– Если бы она еще училась хорошо, я бы понял, – успел вставить Виктор.
– К тому же она все равно не знает, куда идти и что конкретно покупать, – эмоционально выпалила Наденька, но потом чуть смягчилась: – Ладно, давай, не упрямься. Чмоки…
– Хорошо, сейчас зайду домой, возьму твою машину, – вздохнул муж.
– Нет, лапуль, ты уж лучше на своей.
– Моя сломалась, ты же знаешь.
– Так что же ты ее не чинишь?
– Я же тебе говорил, стоимость ремонта равна стоимости этой колымаги. Ее проще будет продать. Так что я пока на твоей.
– Нет, лапуль. Моя мне самой нужна. Я сейчас по делам как раз еду. Так что ты уж как-нибудь сам там давай. Ну, чмоки. До вечера, – прощебетала Наденька и разъединилась.
Вечером дома его ждал неприятный разговор. Он было попытался отмолчаться – не вышло. Наденька, словно с ножом к горлу, приступила к нему с расспросами о том, как прошло интервью. Между тем, одно это унизительное для него слово способно было привести его в состояние ярости. Но Виктор Владимирович твердо решил держать свои эмоции при себе.
– Почему же ты не попрощался? Они же могут теперь отказать тебе в месте?
– Мне это место ни к чему.
– То есть как это ни к чему? – с болью в голосе спросила Наденька.
– Как бы тебе это объяснить? – замялся Виктор Владимирович.
– Постарайся уж как-нибудь! – ехидно перебила его жена.
– Видишь ли, это место для молодых людей. Я буду выглядеть на нем смешно, – терпеливо пояснил Виктор.
– Ничего, начнешь с малого, а потом…
– А что потом? Суп с котом? Ничего, кроме ежедневного раздражения, потом не будет…
– Это все гордыня в тебе говорит, а нам жить на что-то надо! – в отчаянии повысила голос Наденька.
– Служить бы рад, прислуживаться тошно, – театрально вскинув голову, процитировал Виктор Владимирович русскую классику Временами он был склонен к патетике.
