– Я думаю, она страшная колдунья, – решила я и на многие годы осталась при своём мнении.
Воспоминания моей бабушки о старшей о сестре часто заканчивались словами:
– Муська всегда была «оторви и выбрось», с мерзопакостным характером, самая противная из сестёр. Коровище.
Мой папа вспоминал свою тётушку с улыбкой и благодарностью. Она спасла его во время блокады в голодном Ленинграде. Так получилось, что тётушка увезла его к себе в Ленинград на время летних каникул, а домой он вернулся только через пять лет, уже после войны.
Папа очень любил Мусю, но никогда не рассказывал о годах в блокадном Ленинграде. Его воспоминания о ней всегда расходились с воспоминаниями и рассказами бабушки. Папа говорил, что его тётя – святая женщина с нелёгкой судьбой.
Но всего этого я тогда не знала. Об этом молчали все: бабушка, папа и тётя Муся, молчанием вычёркивая из памяти горе и невосполнимые потери.
Через много лет, когда уже не стало бабушки, тёти Муси, отца, дяди, его жены и моего брата, я случайно нашла на старом чердаке бабушкиного дома пожелтевшие тетради. Их писал мой отец в годы блокады. Я многое узнала, сожалея о том, что не дано было знать при их жизни. Наверно, и моё отношение к тёте было бы другим.
Тётя Муся вышла замуж в пятый раз. Детей ей Бог не дал, и как утверждала моя бабуля: «Муська не переживает, привыкла жить в своё удовольствие».
Моя бабушка пригласила её к себе в гости, провести очередной медовый месяц.
Мои родители переглянулись, папин старший брат крякнул, почесав затылок. Его жена тихо промолвила: «Твою душу в грушу», а я испугалась встречи с виртуальной тёткой. И завертелось.
Мой дядя Даня с женой и мамой срочно стали обдумывать, где им провести отпуск на время Муськиного приезда.
Бабушка, почувствовав кожей «заговор», предупредила:
– Не вздумайте смыться. Никто никуда не едет. Вы что, хотите меня до инфаркту довести или до парализму? Ишь чего вздумали! Предатели. – Потом, обращаясь к нам, её внукам, сменив менторский тон, защебетала: – Внученька, внучок, идите на кухню! Я вам картошечки с коКлетками пожарила, – и, переведя «стрелки» на наших родителей, грозно наказала: – Всем по местам! Нечего мне здесь свайбы (свадьбы) каруселить!
Мы с Ромой ничего не поняли. Что значит «свайбы» и «парализмы» и почему их нельзя «каруселить»? Но бабуля сказала как отрезала.
Я была счастлива в своём далёком детстве.
На все праздники семья собиралась у бабушки. Дружно готовили, дружно отмечали, пели песни, танцевали. Взрослые кружились в вальсе под пластинки. Мы с братом, увлечённые общим весельем, смешно вальсировали, подражая взрослым.
