Как сильно может отбиваться связанная несколько часов женщина? Не сильно. Но я пыталась. Честно пыталась, дрыгала ногами, пока он задирал мою юбку и разрывал колготки. Вопила до хрипоты, пыталась укусить, плевала в лицо, замолкала и снова орала, когда по щекам расползлась жгучая боль и глотала слюну с привкусом крови — очередная пощечина разбила губу.
А потом все это резко закончилось.
Я осталась одна, жадно глотая воздух и воя от ужаса. Перед глазами все плыло, в висках стучало и, казалось, что в ушах эхом отдается собственный крик.
Треск дерева; гулкие удары и громкий мужской полу-крик, полу-рык. Я распахнула глаза, снова и снова крутясь на матрасе, пытаясь уползти хоть куда-то и отчаянно заморгала, когда мне привиделась фигура Тимура в полутьме.
От этого я развалилась на части и снова закричала. Он обернулся, с искаженным от гнева лицом и поднялся, держа Кирилла за горло. В темных, почти бездонных глазах, я не увидела ничего, кроме ярости и, когда другой рукой Тимур приставил к виску моего мучителя пистолет, все, что я смогла сделать, это кивнуть.
Я не знала, что так легко решаются судьбы. Что так легко отобрать чью-то жизнь — всего лишь легким движением головы, опущенным подбородком и на моих глазах застрелили человека.
Это не было громким. Я даже не услышала, лишь вздрогнула от эха, что отразилось от стены за спиной и осело прямо в животе — ледяное и тяжелое.
Тимур не сказал ни слова. Молча откинул тело, которое просто стекло на пол с глухим звуком. Молча вынул магазин и положил оружие на пол. Молча достал перочинный нож из кармана и молча, не издав ни звука, воткнул его себе в ногу.
На синих джинсах медленно расползалось кровавое пятно, отнимая все остатки моего разума. Я смотрела, как ткань окрашивается в темно-красный цвет и, кажется, не дышала, когда хромая, Агеев шагнул ко мне. Он вытащил лезвие и наклонился, а я закрыла глаза.
Это просто сон. Просто страшный сон…
Руки безвольно повисли, когда веревка исчезла. Я почувствовала, как она лопнула и услышала этот звук — резкий хлопок, показавшийся слишком громким, даже громче выстрела. Рухнула на матрас, не стесняясь рвотных позывов. Тимур вытер нож подолом своей футболки и вложил его в руку Кирилла, а затем достал мобильный:
— Андрюх, нужна помощь. Адрес скину сообщением. И скорую сюда отправь тоже.
Его руки были горячими, когда подхватили меня и медленно запахнули разорванную блузку. Знакомая мужская грудь была твердой и там внутри размеренно билось сердце, успокаивая громкими ударами.
