Мнишек, правда, не быль король, но Азейкиной дочери можно было внушить и это, что она дочь Мнишки и отдана Мнишком в замужество Дмитрию-царевичу.
Вот какие мысли закружились в голове Молчанова, когда он увидал Азейкину дочь.
Но ему некогда было это обдумать как следует. Сразу он не мог решить, выполнимо ли это во всех деталях, следует ли браться за это дело или нужно делать то, что он решил раньше: бежать скорее в Калугу, где приютился тушинский царик.
Он решил пока приступать к нему. А потом, оглядевшись, он уже будет знать, как поступить дальше.
Но, размыслив, переменил намерение.
Азейкина дочь особенно его не свяжет в дороге.
Он и ее привезет в Калугу и там посмотрит, годится она для осуществления его планов или нет.
Никакой беды от этого, от того, что он ее повезет в Калугу, не будет. До времени он ее будет держать взаперти под надежным караулом.
Когда он об этом думал, ему мерещилась кровь… Без крови обойтись невозможно будет, ибо невозможно, чтобы вдруг оказались две Марины и два «царика».
Но опять-таки ничего оформившегося и на этот счет в мыслях у него пока не было.
Он знал одно только Азейкину дочь нужно увезти.
Но как это сделать?
И, просматривая бумагу об аресте Азейки и его дочери, об этом именно он больше всего задумался.
Что делать?
И нельзя было терять ни минуты.
И вдруг его озарило.
Он сказал запорожцам по-польски:
— Слушайте меня и стойте смирно. Выйди кто-нибудь к лошадям на улицу и никого в сани не пускай. То, что я сейчас сказал, это нужно сделать, а то, что я буду говорить теперь по-русски, того не делай.
Сказав это, он хлопнул себя по лбу и воскликнул по-русски:
— Тьфу! Я и забыл…
Посмотрел на Иваныча и улыбнулся.
— Я и забыл, — повторил он, — где я…
И обратился опять к запорожцам:
— Сбегай кто-нибудь за хозяином. Куда он, за овсом, что-ль, пошел?
— За овсом, — ответил один из запорожцев, — я зараз.
И, схватив один из стоявших в углу мушкетов, расталкивая стрельцов, толпившихся в сенях, выбежал на улицу.
— А теперь вяжите их! — взводя курок пистолета, обратился Молчанов к оставшимся в избе запорожцам.
— Убью, только трепыхнись! — крикнул запорожец с улицы.
Молчанов направил пистолет в Иваныча.
— Сдавайся!
Запорожцы тоже выхватили пистолеты.
Этого Иваныч никак не ожидал.
Он загородился рукой от пистолета и отшатнулся в сторону, за притолку.
В сенях началась суматоха.
С улицы опять прокричал запорожец:
— Вот гляди: я вам наметил прямо в голову!
Стрельцы кучкой, как стояли перед растворенной дверью, едва в руках у запорожцев оказались пистолеты, все разом шарахнулись в сторону выходной двери.
