– Хоть бы харчи вчера выгрузили, было бы, чем помянуть! – горевал егерь.
– Хватит причитать, – подала голос Виктория. – Эти фраера пусть сидят в избе, – она кивнула на Толстяка, его референта. – Остальные – в загон!
– Нет, – запротестовал егерь, – выбираться надо, пока снег не лег, какая теперь охота? Как-нибудь выйдем, пока колею не занесло.
– Ну, кто со мной? – позвала Виктория. Блатной сплюнул в снег и красноречиво отвернулся. Посеревший Толстяк отступил под ее взглядом. Референт ежился, переступая с ноги на ногу. Мамоныч изучал верхушки елей. Глеб демонстративно закинул карабин за плечо:
– Сбавь обороты, девушка. Заносит тебя, – предупредил он Викторию.
Виктория окинула его сквозь прищуренные ресницы, словно кожу ободрала.
– Добудем мяса, а потом ты отведешь меня к Богуре, – вновь приступила она к егерю.
– Ошалела ты, что ли, какая теперь Богура? Хана всем! Сворачиваем экспедицию!
– Три цены! – пообещала Виктория.
– Осади, красавица!
– Пять! – небрежно бросила она.
– Если такое толковище пошло, пиши пропало, – заметил Мамоныч, и сплюнул в снег. – Зарекался я баб на охоту брать. Одна канитель и крушение духа.
– Заплачу, сколько скажешь, – с легкой угрозой в голосе нажала Виктория.
– В десять крат потянешь?
Виктория кивнула.
– Ну и лады! – чиркнул ладонью об ладонь Мамоныч. – Мясца надо добыть, без расхарчовки хана, – заискивающе объяснил он спонсору.
– Толстяку лучше остаться в избушке, – приказала Виктория. – По дыму его быстрее найдут.
– Я тут зимовать не собираюсь, – запротестовал Толстяк.
– А мы вам кабанчика добудем! – пообещал Мамоныч. – Какого-нибудь «матросика», полосатые они, как арбузы. Вот мы вам такого и прикатим, а вы грейтесь в избушечке. А там, глядишь, хватятся нас, разыщут. Зверь нам теперь больше прежнего нужен. Мы теперь вроде окруженцев!
Бледный Толстяк и его румяный как яблочко референт покорно заковыляли к избушке.
Звона закрутилась по снегу, все угадав со слов хозяина. Она подкатилась под ноги Мамонычу и, умильно заглянув в лицо Виктории, села у ее ног.
– Живо, егерь! – поторопила Виктория. Очкарик шаркнул ножкой и неожиданно произнес:
– Можно и я с вами… На Богуру?
– Мадемуазель, помощники нужны? – через силу улыбнулся Глеб.
Если эта бешеная и Очкарик пойдут на Богуру, то волей-неволей он вынужден присоединиться к ним.
