И со стыдом умолк Радим.
На рассвете пришла Пребрана к слепой Вещунье, что пела песни судьбы и видела будущее за вечною тьмой. Положила Вещунья легкую руку на темя Пребраны и запела:
– Все, что попросишь, то и получишь. Если покинешь пристанище Вил, много горя узнаешь. Силы и крылья утратишь среди суетливого мира, станешь обычною женщиной, слабою бабой. Ныне о веке Железном прокричала мне вещая Птица, скоро затмится разум людской и обагрится Секира Судьбы кровью невинной.
– Я не останусь, – тихо сказала Пребрана.
– Ради мужчины хочешь порушить обеты!
– Люб он мне, матушка, люб больше света белого… – прошептала Пребрана. – Отпусти…
– Тяжесть под сердцем – женская радость, – улыбнулась Вещунья. – Сын у тебя воссияет во чреве, ясный как месяц и светлый как солнце.
– Я ухожу… – проронила Пребрана. Каркающим смехом разразилась Вещунья:
– Вижу – крепко связаны руки, губы запечатаны, долог путь в камышовую страну. Проводите ее и наградите подарком любым! – приказала Вещунья девам.
В память о Девьей горе попросила Пребрана топорик-секиру и меч позабытого воителя, что спал под высоким курганом.
В ту же ночь при свете младой луны закалил Чурило в огне древний меч и по обычаю варягов дал ему новое имя: Кречет.
В Киеве Пребрана остановилась в палатах у Радима и на следующее утро в сопровождении старца пошла к Святославу.
– Кто ты? – спросил Святослав.
– У меня, Светлый княже, много имен, о каком ты спрашиваешь?
– У кого ты остановилась?
– Я живу в доме сотника Радима-Кречета.
– Ты жена ему?
– Нет, – ответила Пребрана.
И пожелал Святослав взять в жены Пребрану, ибо красота ее затмила красоту всех виденных им женщин.
– Если хочешь жениться на ней, князь, сначала убей меня, – сказал Радим, и протянул князю свой обнаженный меч, но сердце Святослава уже кипело.
Тогда заговорил Чурило Соловей:
– Светлый княже, тронешь ее – прогневишь Богов, ибо она наполовину сестра твоя, – и показал на топорик со знаком Сокола.
Тогда рассмеялся князь, назвал Пребрану сестрой и подарил ей княжую гривну, какие носили люди дома Рюрика.
В тот же день старец зажег огонь в каменной чаше у корней Перунова дуба и трижды обвел молодых вокруг тысячелетнего ствола. На дубовую ветвь повесил золотое колечко, и жених выстрелом из лука снял подарок для суженой. После старец связал рушником запястья Радима и Пребраны, навечно соединяя их судьбы.
– Сладко! – первым крикнул Святослав, и поднял за здоровье молодых пенный рог.
Когда на Киевские холмы опустилась ночь, отвел Чурило новобрачных в чертог, стоявший посреди березовой рощи. Стены хором были сложены округло, подобно колодцу в десятерик. В бревенчатых стенах было десять окон, по числу солнечных месяцев. Солнце, касаясь лучом оконных отверстий, указывало дни праздников и вознесения треб. Своды и крышу держали витые столбы, стены украшены были изящной резьбою: птицы и звери, казалось, дышали, ветви качались, цветы раскрывались, словно, касался их Велес-волшебник. На возвышении стояло ложе, выточенное из смолистого кедра, застланное шкурами зверей и мягким серебристым полотном.
