Сказки Тихого Дона | страница 25
А потом обернулась старушка к Груне, дотронулась до нее своей рукой и сказала:
— А ты, девица, доброе сердце, будь такой же красивой, как и доброй.
И стала Груня такой красавицей, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Обнялись они с молодым казаком, поклонились старушке, чарку бражки крепкой ей поднесли, спасибо сказали.
И стали они с той поры жить-поживать, детей растить, да старых людей уважать.
А улитка-горбатка так и ползает с тех пор по дну Тихого Дона да в озерах синих, в реках прозрачных.
Ползает и не знает ни добра, ни ласки человеческой.
Сказка о Песне Легкокрылой и казаке Макаре Бесслезном
Много стай журавлиных пролетело с тех пор над Тихим Доном, много песен веселых пропето с тех пор в станицах зеленых. Проносились ветры буйные над волнами высокими, проплывали тучи грозовые над полями широкими, и не раз уже месяц ясный в светлую реку заглядывал, будто в зеркало.
Жил в ту пору у Тихого Дона казак Макар Бесслезный, ни молодой, ни старый, черную бородку носил да чуб казацкий. Остался казак с детства без отца, без матери, гнула его нужда в три погибели, крутила его беда мужичья, как каючок в коловороте, а никто у него слезу ни разу не видал. Назвали Макара за это Бесслезным. Может, и была у него другая фамилия, но так и остался он с этим прозвищем.
Бывало, поставит казак сети в Дону, ждет удачи рыбацкой, как ясного солнышка, а ночью налетит с моря ветер бесшабашный, засвистит, запляшет, закрутит волны на могучей реке — и снова тихо. Придет казак к Тихому Дону, глянет — ни рыбы, ни сетей. Только мокрые поплавки на легкой зыби у берега покачиваются, будто подсмеиваются. Покачает Макар головой, сдвинет густые брови, скажет:
— Эхма! Ну, ничего…
Казаку без коня, как рыбе без воды: ни туда, ни сюда. Долго Бесслезный копеечки собирал, немало мозолей на шершавых ладонях прибавилось — купил казак коня. Поставил на баз, смотрит, радуется. Конь умными глазами на нового хозяина глядит, будто спрашивает:
— Заживем! — смеется казак. — Здорово заживем!
Поехал как-то Макар Бесслезный на своей лодке сети ставить в Дону. Заработался, не заметил, как ночь на Дон наползла, будто шапка на глаза… Привязал лодку к камышам, поужинал и спать лег.
Утром просыпается, приезжает домой, смотрит — около его дома люди стоят, головы вниз опущены, будто похоронили кого-то.
Подошел Макар к дому, шапку снял, поздоровался:
— Здоровы будьте, станичники! Чего запечалились, будто коня у вас волки съели?
