Людовик XIII | страница 40



Оставалось обсудить еще кое-какие детали. Испанская сторона настаивала, чтобы стоимость обручальных колец была не меньше 100 тысяч экю. Французы сократили ее вдесятеро, условившись, что кольцо будущей королевы Франции будет подарком ее отца; в свою очередь, будущей принцессе Испании кольцо подарит ее брат (в те времена кольцо надевали только женщине в знак власти супруга над ней). Испанскому послу даже предоставили возможность выбрать кольцо из всех имевшихся в наличии. Людовик уполномочил герцога де Лерму, испанского первого министра, от его имени заключить брак с испанской инфантой, а герцога Астурийского (которому было всего десять с половиной лет) при оформлении брачного союза с принцессой Елизаветой представлял герцог де Гиз.

Прощание Людовика с Елизаветой было душераздирающим: оба плакали навзрыд. На замечание одного из придворных, что великий король не должен давать волю чувствам, тот ответил, что не может не оплакивать столь добрую сестру. Он поехал ее провожать; в двух километрах от города карета принцессы остановилась, король спешился; они обнялись и целовали друг друга, рыдая, поскольку знали, что видятся в последний раз. Все присутствующие тоже утирали слезы, не решаясь их разъединить; только дон Иньиго де Карденас, испанский посол, не умилился при этой сцене и громко крикнул: «Ну же, принцесса Испании!»

За час до полудня Елизавета уехала, Людовик вернулся к матери весь в слезах и три часа не мог унять их. У него разболелась голова.

Двойной франко-испанский брак. Гравюра XVII в.

График соблюсти не удалось — обмен принцессами состоялся только 9 ноября. Посередине реки Бидассоа, служившей границей между двумя странами, поставили двойной павильон. Обе принцессы, каждая со своей стороны реки, взошли в лодки, которые затем подтащили на веревках к павильону. Там они встретились, поговорили с четверть часа, затем каждая простилась со своей свитой и отправилась на новую родину.

Мария Медичи не присутствовала при этой сцене — она осталась в Бордо (долгие проводы — лишние слезы), но король Филипп III пренебрег советом своих министров и сопровождал инфанту Анну из Бургоса до самой границы, сказав на прощанье: «Дочь моя, я добыл тебе лучшее положение в христианском мире, какое только мог. Ступай, да благословит тебя Бог».

На французском берегу инфанту встречал королевский фаворит с письмом от его господина: «Посылаю к Вам Люиня, одного из моих самых верных слуг… Прошу Вас… принять его благосклонно и поверить всему, что он скажет Вам от имени… Вашего дражайшего друга и слуги».