Всё было готово к заключению королевского брака, даже улажен вопрос о демаркации франко-испанской границы, проходившей в Наварре. Да еще как улажен — благодаря вмешательству инфанты Анны Австрийской! Она настояла на решении в интересах своего будущего супруга, короля Франции и Наварры — и отняла у Испании несколько арпанов (десятин) каменистой земли в труднодоступных горных районах. Ах, она уже совершенная француженка!.. Не будьте такими наивными, господа, это политика.
Несмотря на возражения грандов, Мария Медичи решила ехать со всем двором в Гиень. Чтобы обеспечить надежный тыл, пришлось наскоро помириться с парламентом. Гастона для гарантии от возможного переворота оставили в Париже под защитой шестнадцати полков. С собой тоже надо было взять армию — во избежание неприятностей со стороны не угомонившихся принцев (Бульона, Лонгвиля и Майена), которые стакнулись с гугенотами, естественно, не одобрявшими испанских браков. Но на армию требовались деньги. По правилам запустить руку в казну можно было только с разрешения Счетной палаты, однако та трижды отказывала. Наконец решили обойтись без разрешения. Около пяти часов пополудни 16 августа 1615 года король, королева, принцы, маршалы Франции и высшие чиновники отправились в Бастилию, где хранилась королевская казна. Запрошенная сумма составляла 30 тысяч ливров (или десять тысяч экю). Деньги отсчитали монетами в четверть экю и уложили их в 40 телег. Члены Счетной палаты настояли, чтобы королева не уходила, пока не будет нагружена последняя телега: пусть она одна отвечает за эти расходы, ведь теперь в закромах на всё про всё остается только 400 тысяч экю. Людовик не мог думать о деньгах, балансе и прочих скучных вещах — все его мысли были о грядущем походе. Вернувшись домой, он поставил будильник на полчетвертого утра и лег спать.
Утром 17 августа, без четверти семь, король сел в карету и отправился в Бордо. Его сопровождали три тысячи пехотинцев и тысяча всадников. Между тем армия принцев перебралась через Луару и выступила на Пуату; королевский отряд устремился туда же и 31 августа прибыл в Пуатье, где королеву-мать встречал епископ Люсонский. Тут пришлось задержаться, поскольку серьезно заболела принцесса Елизавета, а вслед за ней и у королевы набух флюс и началось рожистое воспаление. (Елизавета подхватила оспу, но даже ее смерть не сорвала бы проектов матери: в этом случае женой инфанта стала бы Кристина, кстати, больше подходившая ему по возрасту.) Во время вынужденной остановки король объявил Конде и его сторонников виновными в оскорблении величия и лишил их имущества. Из Пуатье выехали только 28 сентября, до Бордо добрались 7 октября. Испанская делегация уже находилась в Бургосе. Между двумя городами сновали гонцы. Наконец было решено, что венчание «по доверенности» состоится 18 октября, 21-го числа Елизавета выедет из Бордо и 1 ноября произойдет обмен принцессами.
