Мадлена. Боюсь понять. Если я пойму, я сейчас же умру. (Вскрикивает слабо.) Поняла. А если оставить здесь?
Шаррон. Будешь слушать вечную службу.
В высоте со свечами прошла процессия и спели детские голоса. Потом это всё исчезло.
Мадлена(шарит руками, как во тьме). Где вы, святой отец?
Шаррон(глухо). Я здесь… я здесь… я здесь…
Мадлена. Хочу слушать вечную службу. (Шепчет страстно.) Давно-давно я жила с двумя, с Мольером и с другим человеком, и прижила дочь Арманду, и всю жизнь терзалась, не зная, чья она…
Шаррон. Ах, бедная…
Мадлена. Я родила её в провинции, уехав на время от Мольера. Когда же она выросла, я привезла её в Париж и выдала её за свою сестру. Он же, обуреваемый страстью, сошёлся с нею, и я уже ничего не сказала ему, чтобы не сделать несчастным и его. Из-за меня он совершил смертный грех. Живёт, быть может, со своей дочерью, а меня поверг в ад. Хочу лететь в вечную службу.
Шаррон. И я, архиепископ, властью мне данною, тебя развязываю и отпускаю.
Мадлена(плача от восторга). Теперь могу лететь?
Орган запел мощно.
Шаррон(плача счастливыми слезами). Лети, лети.
Орган умолкает.
Ваша дочь здесь? Позовите её сюда, я прощу и ей невольный грех.
Мадлена(выходя из исповедальни). Арманда, Арманда, сестра моя, пойди, архиепископ и тебя благословит. Я счастлива… я счастлива…
Лагранж. Я посажу вас в карету.
Мадлена. А Арманда?
Лагранж. Вернусь за ней. (Уводит Мадлену во мрак.)
Арманда входит в исповедальню. Шаррон возникает страшен, в рогатой митре, крестит обратным дьявольским крестом Арманду несколько раз быстро. Орган загудел мощно.
Шаррон. Скажи, ты знаешь, кто был сейчас у меня?
Арманда(ужасается, вдруг всё понимает). Нет, нет… Она сестра моя, сестра…
Шаррон. Она твоя мать. Ты дочь Мольера и Мадлены. Тебя я прощаю. Но сегодня же беги от него, беги.
Арманда, слабо крикнув, падает навзничь и остаётся неподвижной на пороге исповедальни. Шаррон исчезает. Орган гудит успокоительно.
Лагранж(возвращается в полумраке, как тёмный рыцарь). Арманда, вам дурно?
…День. Приёмная короля. Людовик — в тёмном кафтане с золотом — у стола. Перед ним тёмный и измученный Шаррон. На полу сидит Справедливый сапожник — чинит башмак.
Шаррон. На предсмертной исповеди она мне это подтвердила — и тогда я не счёл даже нужным, ваше величество, допрашивать актёра Лагранжа, чтобы не раздувать это гнусное дело. И следствие я прекратил. Ваше величество, Мольер запятнал себя преступлением. Впрочем, как будет угодно судить вашему величеству.
