— Действительно, чтой-то очень странно, товарищ начальник, — сказал рослый парень в спортивном костюме. — Вот лежали вы, где положено, и вдруг у нас в городе объявляетесь, народ смущаете…
В доме напротив горсовета с треском распахнулось окно, и по пояс высунулся распространитель знаний Босяков.
— Да здравствует Ленин! — провозгласил он на всю площадь.
— Заткнись, скотина! — заорали в толпе. Метко брошенный ком стылой земли ударил Босякова в лоб. С воем он отвалился внутрь помещения.
— А вот я думаю… что, если… — начал спортсмен и, не договорив о своем намерении, ударил Чмотанова в ухо. Толпа перекрестилась.
В ушах Вани поднялся колокольный трезвон.
«…в ухо?..» — запаздывая, проявлялось в сознании самозванца. Инстинктивно он уклонился от второго удара, и кулак молодца врезался в дубовую двухметровую стойку, подпиравшую козырек крыльца… Она запела, как струна, и вылетела из пазов.
Крыльцо с грохотом упало и завалило Чмотанова. Публика ахнула и протрезвела.
— Эх, дураки мы, променяли кукушку на ястреба! — заплакали голокомчане и бросились разбирать доски. Ваню вытащили полузадохшегося, посиневшего. Откачивали. Спортсмена деловито дубасили станционные грузчики.
В дверях новенького финского своего домика показался, держась за косяк, лектор Босяков с перевязанной головой.
— Я же говорил, — плаксиво начал он, — что никакого воскресения быть не может: физика, партия и правительство учат нас…
— А тебя мы поучим! — заревели голокомчане. Босякова повалили и топтали ногами.
Чмотанов охнул раз и затих. Его понесли на руках.
Шли мрачные.
* * *
Два агента, сброшенные на пригородном болоте ночью, проснулись и позавтракали калорийным авиационным пайком, свернули надувные матрацы и двинулись к городу.
— Буратино, — сказал агент шедшему рядом товарищу. — Я Звезда. Как слышите, прием.
— Хорошо, — сказал Буратино.
— Впереди на дороге скопление народных масс. Что это? Прием.
— Несут кого-то, — сказал Буратино.
— Проверим, прием.
— Поглядим, конечно.
Агенты шли по снежному полю в белых синтетических куртках.
Они выбрались навстречу процессии. Как было условлено, Звезда ушел вперед.
— Хороните? — спросил шепотом Буратино у бабы, завороженно уставившейся на импортную форму агента.
— Где брали? — спросила она тоже шепотом, ощупывая материал.
— Чего?
У бабы адским пламенем разгорались глаза: — Шить отдавали или так достали?
— А! — отмахнулся агент. — На работе дают, спецовка.
— Ну уж! — поджала губы женщина. — У нас тоже вон спецовки да телогрейки дают, срамота да и только.
