- Сейчас! - крикнул кельнер и бросил взгляд на книжную полку, но она была пуста. Он взял поэтому с буфета стеклянную запачканную чернильницу и бювар с писчей бумагой, полагая, что угадал новое желание посетителя.
- Кельнер! Где вы пропадаете? - крикнул Демба.
- К вашим услугам! Прикажете чернил, перо и бумагу?
- Нет, - сказал Демба. - Принесите мне порцию салями, два яйца всмятку, хлеба и бутылку пива.
Кельнер подал заказанное, и некоторое время видна была только шляпа Станислава Дембы, которая двигалась вверх и вниз в ритме жевания и то появлялась за книжным валом, то исчезала.
У одного из коммивояжеров болели зубы, и он приказал кельнеру посмотреть, все ли окна закрыты в кафе. Франц, исполнив это поручение, счел своим долгом немного занять разговором господина Дембу.
- Некоторые господа так чувствительны, что не выносят никакого сквозняка, - заговорил он и показал на коммивояжера.
Станислав Демба сразу перестал есть, едва лишь к нему приблизился кельнер. Нож и вилка со звоном упали на доску стола. Он поднял голову и сквозь стекла пенсне яростно выпучил глаза на кельнера поверх тома Брокгауза "Лосось - Неврит".
- Что вам нужно?
- Мне пришлось, к сожалению, закрыть окна, потому что этот господин... Кельнер не договорил.
- Закрывайте или открывайте окна - какое мне до этого дело? - зарычал Демба. - Но не мешайте мне есть.
Франц поспешно скрылся за буфетом и появился снова, только когда Станислав Демба крикнул:
- Счет!
- Что, простите, изволили требовать? Порцию салями, два яйца всмятку, бутылку пива, хлебца - два? Три? Демба сидел на стуле, странно выпрямившись.
- Три хлебца.
- Одна крона восемьдесят, две шестьдесят, три тридцать шесть, три кроны сорок два, пожалуйста...
Демба показал глазами на столик. Там лежали три кроны и несколько никелевых монет. Потом он встал и пошел к двери. Прежде чем выйти на улицу, он повернул голову и сказал кельнеру с гримасой раздражения:
- Я собирался, в сущности, писать здесь большую свою диссертацию о состоянии человеческого знания в начале двадцатого столетия. Но для меня здесь слишком шумно.
Глава VIII
Когда Стеффи Прокоп вернулась домой, ее уже нетерпеливо поджидал Станислав Демба.
- Здравствуй, - сказала она. - Ты ждешь уже давно?
- С двенадцати часов.
- Я не виновата, что опоздала. Раньше, чем в двенадцать, невозможно уйти из конторы, и потом еще десять минут уходит на то, чтобы смыть пятна с рук от чернильной ленты. Но теперь я свободна почти до трех часов.
