– Послушай, Бьянка, мы оба знаем: то, что случилось в ту ночь, – глупость. Пожалуйста, давай не раздувать из мухи слона. Это было всего лишь досадное недоразумение, и надеюсь, ты в это поверишь, и мое присутствие здесь и сейчас тебя в этом убедит.
Он старается подобрать правильный тон, чтобы уменьшить масштаб катастрофы.
– Каждый может ошибиться, разве нет? По-моему, несправедливо за это устраивать мне публичную казнь…
Она щурится и морщится, словно только что откусила лимон.
– Но я хочу тебя, – продолжает он. – Поняла? Тебя и никого другого. Мы ведь столько пережили вместе. Ты ведь об этом помнишь?
При этих словах к ее горлу подступает тошнота.
– Это правда, Бьянка. Моя жизнь бессмысленна без тебя. – Себастьяно берет ее за руку, но она отталкивает его. – Я готов переехать, куда ты захочешь, если ты больше не хочешь жить в поместье.
Она безразлична к его наигранным страданиям. Теперь она не чувствует даже злости – лишь досаду.
– Хватит! Прекрати нести чушь! Не выставляй себя в таком нелепом свете. – Она смотрит прямо на него. – Когда я отказалась ради тебя от своей карьеры, то просила только одного: искренности. В тот день, когда позвал меня в свое поместье, ты обещал, что мы всегда обо всем будем рассказывать друг другу. И никогда друг друга не предадим.
– Я знаю, любовь моя, и помню. Но ведь каждый может раз в жизни ошибиться. Так бывает.
– Раз в жизни? – Она смотрит на него – как же он смешон с этой своей притворной податливостью.
– Да, раз в жизни. Поверь мне.
– Теперь это уже не важно, Себастьяно. – Она это точно знает: он пришел из того мира, где ей больше нет места. – Я приняла решение.
Как она далека. Здесь – и в то же время где-то в другом месте, где больше нет места для него.
– И что же ты решила? Остаться здесь? Среди этой мерзости? – Он с отвращением оглядывается вокруг.
– С теми, кто меня уважает.
– А! Теперь мне ясно… Ты уже кого-то нашла? – Допытывается он, пытаясь переложить на нее чувство вины.
– Хватит. Правда.
– Нет, ты скажи!
– Чего ты хочешь, Себастьяно? – Она знает: он не заслуживает ответа.
– Ничего. Только любить тебя, – его глаза блестят. К счастью, в этом полумраке ничего не видно.
Он думает о ее запахе. Он мог бы сделать что угодно, но ни за что больше не сможет ласкать такую женщину языком. Ему хочется опуститься на колени на этот разбитый асфальт, раздвинуть ее загорелые ноги и вылизать. Вот только она оттолкнет его, едва только он попробует к ней прикоснуться.
