Бьянка, такая, какой он ее знал: маленькая, беззащитная, нежная, покладистая. Он на все готов, чтобы ее вернуть. Себастьяно подходит ближе, чтобы ее обнять, но она с отвращением пятится.
– Слушай, мне через несколько минут на сцену. Если хочешь что-то сказать – говори сейчас. – Она окидывает его таким взглядом, какого у нее никогда прежде не было.
– Давай хотя бы выйдем… – умоляет ее Себа.
Он оглядывается: это место скорее похоже на бордель, чем на гримерную, да к тому же из-за этой оглушительной музыки приходится постоянно кричать, а этого ему совсем не хочется. Нужно постараться уговорить ее вернуться по-хорошему.
– Ладно, только скорее, – говорит она, даже не глядя ему в лицо. Поворачивается и идет к двери. Он – за ней, и с каждым шагом на него все сильнее давит чувство бессилия.
– Детка, ты куда? – кричит ей неизвестно откуда взявшийся Диего. – Наш выход!
– Я сейчас… – заверяет его Бьянка и быстро идет в конец коридора. Открывает железную дверь и выходит на задний двор. Может быть, Себастьяно ожидал более интимной обстановки, но выбирать не приходится; теперь нужно постараться использовать свои карты по максимуму.
– Ну так что? – торопит она. Ей хочется поскорее избавиться от него. – Вот ты нашел меня – что теперь хочешь мне сказать? Ради чего ты пересек море?
Ей противно даже говорить с ним – она чувствует себя грязной.
– Любимая, не надо так. – Он наблюдает за вечерними тенями, вытягивающимися на ее груди, высокой и маленькой.
– Ты ведь даже не дала мне объяснить. Прошу тебя!
– Ну, говори!
Перед этой встречей Себа приготовил целую речь, но теперь ему нужна другая стратегия, если он хочет ее вернуть. Нужно поразить ее, надавить на чувства, целиться прямо в сердце, напирать на тяжесть одиночества, на то, какая она уникальная.
– Бьянка. – Он смотрит на нее глазами раненого ягненка. – Знай, что никогда в жизни никому не говорил «я тебя люблю».
– Как ты жалок. – У нее вырывается истерический смешок. Кожа горит, и несмотря на толстый слой грима, видно, как кровь приливает к щекам и ко лбу от внезапной ярости и абсурдности ситуации. Она опускает голову – ей противно даже смотреть на него. Он пытается взять ее за подбородок, но она не дает и кричит:
– Не трогай меня!
Сама мысль о прикосновении его грубых рук вызывает у нее отвращение.
– Ладно, как хочешь. – Он поднимает руки. – Но выслушай меня, пожалуйста.
– Я уже тебя слушаю. И не хочу об этом пожалеть.
Бьянка почти не смотрит на него, но Себастьяно чувствует, что ее внутренний взгляд направлен в его сторону.
