– Но я тебя больше не люблю. И давно. И эта измена стала лишь последней каплей. По мне, так ты можешь хоть сейчас возвращаться в Бассано. – Она больше не любит ни его, ни свою прежнюю жизнь. – Интересно, как ты разнюхал, где я. – Она потрясенно качает головой. – Наверное, рассказал Диане какую-нибудь сказочку. Ты ведь и понятия не имеешь, что такое искренность.
Каждая секунда, проведенная с ним, кажется ей лишней, она не может больше смотреть ему в глаза – ей тут же хочется сбежать. Бьянка поворачивается к железной двери.
– Нет, Бьянка, пожалуйста! Выслушай меня… – кричит он и бросается за ней. – Не оставляй меня. Давай начнем все сначала. Я дам тебе все, что захочешь.
– Мне ничего не нужно. Здесь у меня все есть. А от тебя я больше ничего не хочу. Ничего, что можно купить – ты ведь к этому привык, – говорит она решительно, и тон ее полон сарказма.
Поворачивает ручку и открывает дверь. Затем в последний раз оглядывается.
– А теперь уходи! И не смей больше меня искать. – Она хлопает дверью у него перед носом. – Не впускай его больше. – Приказывает она вышибале у входа. – Этот тип опасен!
– Ладно, детка. – Парень – гора мускулов становится перед дверью.
Она бежит к сцене под настойчивый ритм музыки. Свободная. Окончательно свободная. Перед ней – океан новой жизни, и нет больше препятствий. Она ощущает невероятную благодарность и облегчение: тот же вкус, что и у нежданной любви. И когда она уже начинает танцевать, мысли сами собой устремляются к Маттиа. Одно лишь воспоминание о нем – и она парит, умиротворенная. Пусть то, что случилось между ними, было мимолетным, но он пробудил в ней невероятное желание дышать полной грудью.
Себастьяно
– Ого! Новая цыпочка – просто огонь… И как она оказалась в этом месте? – спросил я у Ромео, владельца бара, куда каждый день заходил после работы. Я сидел за своим обычным столиком на четверых. Рядом – мои закадычные друзья: Ник, Кекко и Лорис. Ромео поставил на наш столик поднос со второй партией «Спритца».
– Хе! Дебора – просто красотка. Ей вчера исполнилось восемнадцать, а уже такая ответственная… Она молодец, старательная, серьезная. Может быть, даже слишком – вид у нее уж очень суровый, – улыбнулся он. – Знаю, что ей нужно: тот, кто ее смягчит. И может быть, кто-нибудь из вас как раз сгодится… – Он сделал в воздухе недвусмысленный жест, как будто толчок, и, вернувшись за стойку из темного дерева, принялся расставлять бутылки по стеллажам.
