– Они даже во тьме сияют, – заметил раджа.
Мне пришлось сказать господину, что ничем особенным волосы не умащиваю, но Адеш не поверил. Он считал, что я все же скрываю какой-то секрет.
– Вы трое садитесь здесь, – сказал раджа, указывая на несколько подушек, разложенных перед сценой.
На одной из них сидела Кахини. Увидев, что мы собираемся усесться рядом, она дернулась, желая, кажется, встать и пересесть.
– Не будь грубиянкой, – сказал ей раджа.
– Я не грубиянка, – попыталась защитить себя Кахини. – Просто я не люблю, когда кто-то во время представления сидит рядом со мной.
– Ты хочешь сказать, что не любишь, когда рядом с тобой сидит другая красивая женщина? – рассмеявшись, произнес Адеш.
– Ну, если дело в этом, я всегда могу пересесть подальше от сцены, – сказала дургаваси.
– Кахини! – шикнул на нее раджа. Правда, в его голосе звучали игривые нотки, поэтому девушка улыбнулась ему.
Я не участвовала в этом их добродушном пререкании. Если подобное будет происходить каждый вечер, рани придется обходиться без моих услуг, ибо такое долго сносить просто невозможно.
– Мы репетируем «Ратнавали», – заявил раджа. – Тебе знакома эта пьеса, Сита?
– Да, это комедия.
– Правильно… Теперь смотри, а потом выскажешь свое мнение.
Я глянула на Арджуна, но капитан находился в таком же недоумении, как и я. Что ему от меня нужно? Какое такое мнение? Об игре? О пьесе? Представление началось, но по ходу действия пьесы мне на ум так ничего и не пришло. В середине представления, когда присутствие Адеша на сцене больше не требовалось, он уселся рядом со мной. От него сильно пахло духами и чем-то еще… Вином?
– Ты слышала о драматурге Вишнудасе Бхаве? – шепотом осведомился он.
Я не знала, хотела бы рани, чтобы я солгала или нет, поэтому ответила правду:
– Да.
– Он на самом деле приезжает в Джханси?
– Болтают, что раджа его пригласил…
– Бесполезно! – повысив голос, произнес Адеш.
Раджа посмотрел на нас со сцены. Мы оба поспешили улыбнуться ему, чтобы он не догадался, что мы говорим о нем.
– Рани осведомлена, во сколько ему обойдется этот драматург? – понизив голос, спросил он.
– Не знаю…
– Ну, во всем этом вообще нет никакого смысла. Я драматург, но раджа даже смотреть на мои пьесы не хочет.
Меня это удивило. А я-то думала, что Адеш был всего лишь любимчиком раджи. Я хотела ответить, когда Кахини поднялась со своей подушки и подошла к нам.
– А о чем вы тут шепчетесь?
– Как красив ваш двоюродный брат, – сказал Адеш. – Я представить себе не могу более красивой Ратнавали.
