По этому поводу я мысленно обратился к шлему:
– Что за состояние сейчас у полковника? Можешь определить?
– У него хороший эмоциональный фон. Полковник доволен и собой, и тобой, и вообще всем происходящим. Сейчас с ним можно совместно работать. Но я по-прежнему держу наготове паутину. Она невидима, и не вызовет подозрений.
– У полковника нет похмелья?
– Похмелье – это что? А… Понимаю… Терминология вашей цивилизации. Просторечье… Это, как я понимаю, посталкогольный синдром… В вашем ученом медицинском мире это называется абстинентным синдромом. Нет. Насколько я вижу, полковник переборол его собственной силой воли, с трудом, но переборол, и это добавляет ему уверенности в себе, повышает самооценку. Синдром время от времени дает о себе знать, но полковник уверенно с ним борется. Это достойно уважения.
Сорабакин вытащил трубку, позвонил кому-то, и пригласил на плац. Прошло меньше минуты, как пришел низкорослый, но необыкновенно длиннорукий старший лейтенант с погонами пограничника. Лихо щелкнул каблуками берцев, и козырнул:
– Товарищ полковник, старший лейтенант Епиханцев по вашему приказанию прибыл.
– Познакомься вот, Валерий Абдураимович, сначала со старшим лейтенантом Троицей из спецназа ГРУ, а потом с новым снайперским оружием, которое он только что получил. Троица, это лучший снайпер из тех, кого я встречал за двадцать с лишним лет своей службы на границе.
Грузовой вертолет-«беспилотник» тем временем подал жалостливый сигнал. Конечно, я понимал, что сигнал подал, скорее всего, оператор, что этим вертолетом управляет дистанционно откуда-то издалека, тем не менее, обратился к Сорабакину со словами:
– Извините, товарищ полковник, мы чуть позже познакомимся со старшим лейтенантом, а пока наш грузовой дрон в обратный путь просится. Разрешите отправить?
– Отправляй, – махнул рукой Сорабакин, и вытащил из кармана трубку смартфона, чтобы ответить на чей-то звонок. Для конфиденциальности разговора отошел от нас в сторону.
Я тут же закрыл контейнер «грузовика», задвинул в корпус сначала его, потом полозья, по которым контейнер выдвигал, а потом и дверцу плотно, до характерного щелчка, закрыл. И сделал знак камере, саму камеру не рассмотрев, но стоя по отношению к «беспилотнику» в таком же месте, как вчера стоял майор Медведь, и подал такой же знак, какой Медведь подавал. У «беспилотника» сразу завертелись винты, расположенные один над другим. И только после этого я протянул руку старшему лейтенанту Епиханцеву, представляясь:
