Писать Соколов начал очень рано. В 1947 году после окончания школы он поступил в Литературный институт им. Горького. Знаменитый институт, мифологическое пространство нашей словесности и города Москвы – Тверской бульвар, дом Герцена… «Вот пройдусь я по бульвару, по Тверскому...» И вообще с этим местом связаны имена многих выдающихся людей нашей культуры, а среди них – имя Владимира Соколова. В 1952 году он завершил учёбу в нём. В 1953-м вышла его первая книга стихотворений «Утро в пути». Он много печатался, у него вышло более 30 стихотворных сборников, однотомное и двухтомное собрания сочинений. В начале 80-х он был удостоен Государственной премии СССР, а в 90-е – Международной Пушкинской премии. Признание его не обходило, поэта ценили, любили. Причём его самостоятельность, равноудалённость от соперничающих лагерей, школ, групп всегда вызывала уважение. Его не занимали карьера и популярность. Когда-то Пушкин написал о Боратынском: «Он шёл один и независим». Так и Соколов – при всей известности, при всех дружбах и отношениях был один и независим. Поэт как-то заметил, что для него всегда была важна традиционность в высоком смысле этого слова. Это вовсе не рядовая традиционность – стилистическая, лексическая, ещё какая-то. Он жил в духе традиции, а не в форме традиции. Отсюда такое глубокое понимание предназначения и смысла искусства, поэзии. Вот строки из его знаменитого стихотворения «Сальери»:
Сальери, мастер в высшей мере,
Лишь одного не разумел:
Что сочинять умел Сальери,
А слушать нищих не умел.
Как просто и как сильно! Или одно из его чудесных созданий, кстати, вещь очень трудная, ибо воссоздать в стихе, что есть музыка, по сути, невозможно. Но автор одолел невозможность.
Спасибо, музыка, за то,
Что ты меня не оставляешь,
Что ты лица не закрываешь,
Себя не прячешь ни за что.
Спасибо, музыка, за то,
Что ты – единственное чудо,
Что ты душа, а не причуда,
Что для кого-то ты ничто.
Спасибо, музыка, за то,
Чего и умным не подделать,
За то спасибо, что никто
Не знает, что с тобой поделать.
Начала, рождающие стихи Соколова, волшебно легки, летящи. Это ход облаков, это паденье снега, это лёгкость дождей, это лёгкость того, как проходит женщина в твоей жизни, в твоей судьбе, по улицам твоего города, по дорогам твоей страны. Всё это вырастает в совершеннейшую необыкновенность.
Я Вас люблю всей тенью
Сугробов и ветвей,
Как робкое растенье
Домов и фонарей.
<...>
Я Вас люблю глазами
