Приезжает чиновник узбек. Важный – спасу нет. С коня сходит – на спину шестерке своей наступает. Ему – самую лучшую юрту из белого войлока. И миску похлебки из корешков: «Извини, дорогой, чем богаты, у самих животы к позвоночнику прилипают». А налоговый инспектор тоже не дурак. Молча поел супчика, выпил пиалу чая. А потом пальцами – щелк. Его шестерки волокут из повозки здоровенный сундук, обитый медными полосами. Хивинец повозился с замком, крышку открыл, и вылезает из ящика худенькая такая бабенка. Ничего особенного вроде, но халат на ней с длинными рукавами, и рук не видно. Узбек что-то бабенке шепчет на ухо, та молча кивает, присаживается на корточки и начинает жужжать. Тихонько так вначале, потом все громче, громче, пока звук не начинает напоминать жужжание гигантского пчелиного роя. Тетка медленно поднимает руки, и все видят, что пальцы ее украшены длиннющими кривыми когтями желтого цвета. Колдунья начинает медленно вращаться по кругу, вытягивает в сторону руки – и тут киргизы с ужасом замечают, что руки эти начинают удлиняться! Жалмауз Кымпыр стоит посреди большой юрты, а ее жуткие руки уже на улице! Ведьма дотягивается своими конечностями до неприметной юрты, которая находится на самом краю кочевья. Вождь племени, предок Зенона, вздрогнул. Именно там он спрятал от посторонних глаз свою дочь, красавицу Айше. Девочке еще не исполнилось 12 лет, а к ней сватались самые видные женихи со всей округи, на расстоянии пятидневного бега самого резвого аргамака, акыны слагали джиры, воспевающие красоту Айше.
– Слушай! – не вытерпел Стас, – А эта твоя Айше – она волосами в какой части тела была покрыта: ниже пояса или выше? Борода у нее была?
– Нет, – грустно ответил Зенон, – к тому времени предки мои уже выродились. И девочки у нас вырастали как у всех. Так что Айше была типичной красавицей: румяные, как яблоко, щеки, кожа белая, как сметана, брови соболиные… Ну, в общем, лирика Блока. Ничего особенного, но местные джигиты от нее точно балдели.
– Слушай, классно травишь, местный колорит просто отпадный. Но я не совсем догоняю. Про акынов, предположим, знаю. А эти… кавардаки и жиры?
– Аргамак – дорогой скакун, «Мерин» тогдашних братков-джигитов. А джир – это жанр народной поэзии, лирика Блока, в общем. Продолжаю. Вдруг раздается жуткий визг! Все выбегают наружу и видят: руки колдуньи вытаскивают из юрты бедную девочку ведьма волочит ее, воткнув свои когти в окровавленные глазницы несчастной жертвы! Жалмауз Кымпыр всегда знает самое больное место любого человека. И ударит по нему без промедления. Эти ведьмы не щадят никого.
