Аудитор. Возвращение - Евгений Владимирович Сивков

Скорбный голос диктора вывел Кристину Георгиевну Голованову из оцепенения. Она нахмурила брови, качнула головой, будто отбрасывая со лба непослушную прядь волос или пытаясь отделаться от назойливой мухи, поморщилась и постаралась сосредоточиться на реальности. Машинально женщина повернулась в ту сторону, где на стене удобно устроился плазменный телевизор. На несколько минут она снова застыла, словно пытаясь просверлить глазами бетон.

Траурная мелодия заставила ее сердце вздрогнуть.

– Сегодня мы вспоминаем те трагические события, которые совсем недавно буквально потрясли весь мир! – замерзшая девушка в черном пальто чеканила фразы в микрофон. За ее спиной был виден хорошо узнаваемый храм Христа Спасителя, слышалась поминальная молитва, вереница будто загипнотизированных людей двигалась по направлению к главному входу, очевидно, чтобы отдать последнюю дань погибшим.

– И как же это все один к одному, – произнесла Кристина Георгиевна, продолжая следить за событиями на экране. Ее мысли вернулись в недавнее прошлое. Буквально месяц назад она похоронила маму. Сильнейшая боль потери мучила ее и по сей день, но не только это было причиной тяжелого эмоционального состояния. Гораздо больше женщину угнетала собственная морально-этическая слабость, те тайные мысли и, возможно, желания, которые закрались тогда в ее подсознание.

Мама болела почти два с половиной года. Врачи, сиделки, медсестры, поочередно вымогающие деньги за каждую мелочь, грозные диагнозы, покупка дорогостоящих лекарств, операции, процедуры. В конечном итоге Кристина Георгиевна поймала себя на мысли, что почти желает маминой смерти. Она измотана, хочет просто напросто выспаться, ждет, чтобы этот кошмар поскорее закончился. Кристина ужаснулась собственной жестокости.

Вскоре кошмар закончился, но как хорошая дочь она не простила себе того греха и продолжила самоистязание, день и ночь анализируя свои мысли и клеймя позором проявленную когда-то слабость. Результатом душевного разлада стал развод с мужем, уставшим наблюдать постоянно страдающую и отрешенную жену, а вдобавок и заметно пошатнувшиеся отношения с сыном-подростком.

– Неужели я все потеряла? – сокрушалась наедине с собой Кристина Георгиевна, снова и снова прокручивая в голове события последнего года. – Ведь мой Диня – нормальный мальчик. Почему он замкнулся в себе? Почему перестал доверять? Почему? Почему?

Тут обычно Кристина позволяла себе тяжелый вздох, почти похожий на стон, но будучи все же женщиной очень сильной, глотала воздух, как лекарство, и восстанавливала равновесие – она пока могла справиться с эмоциями. И то, что действительно помогало ей в этом, была ее работа. Любимая работа.