— Когда я сюда входил, двери были не просто открыты, а распахнуты. Я же выезжать собирался. Уже за руль почти сел. Но тут в глазах потемнело, и всё. Давление, наверно. У моей жены такое иногда бывает, она гипертоничка. А у меня — в первый раз. Всегда бывает первый раз, вот сегодня он был у меня. А когда я в себя пришёл, вижу — лежу на переднем сидении, темно, как у негра сами знаете где, и это потому, что гараж закрыт. А ключей у меня нет, куда-то делись. Нет их нигде, ни в салоне, ни в гараже. А я точно помню, что в руках их держал, когда потерял сознание.
— И что было дальше?
— А ничего особенного. Включил свет, ключи поискал, не нашёл, это я уже говорил. Потом подошёл к дверям, стал кричать, на помощь звать. Только не пришёл никто.
— Телефона у вас с собой не было?
— Как же не было? Был, конечно! Только с него уже никому не позвонить, — старик показал на полку, где между фанерными ящиками с каким-то неописуемым хламом лежали бренные останки мобильного телефона. — Наверно, я на него в темноте наступил, и не заметил этого.
— Как бы не так, — шепнул подполковник Любе. — Я даже отсюда вижу, что аппарат давили узким каблуком. Мы с вами видели эти каблучки.
— Что вы там шепчетесь? — забеспокоился Хоттабыч. — Убить меня сговариваетесь? Юрий Николаевич предупреждал, что вы можете это сделать. Вы же федералы, а не полиция, верно? Хотя нет, дамочка эта, то есть, капитан Сорокина, из полиции. А вот этот противный тип — из КГБ, даже не сомневайтесь! Я их нутром чую, этих мерзавцев! Сколько они у меня крови попили, на всех зарубежных гастролях!
— КГБ уже давно нет, — недовольно буркнул подполковник.
— Как это — нет? Есть! Никуда оно не делось. И ЧК есть, и НКВД, и ОГПУ. Все на месте. А если хорошенько поискать, в смысле, как следует, то и СМЕРШ найдётся.
— Отставить пьяную болтовню, товарищ Хоттабыч! А ну, отвечайте — куда вы собирались ехать?
— Это моё личное дело. Я ещё не такой старый, у меня ещё иногда бывают личные дела! Поняли? — Хоттабыча окончательно развезло.
— Не в ресторан «Лилия», часом?
— А если и туда? Что, нельзя?
— Дурак вы, товарищ Хоттабыч. Та баба, что вам звонила — оборотень. Мы с товарищем Сорокиной её собственными глазами видели, правда, в записи. Убьют они вас, и фамилии не спросят. Эта вас почему-то пощадила, ну, так к вам подошлют другую. Безжалостную. И всё. Был Хоттабыч — и нет Хоттабыча. А мы её или поймаем, или не поймаем. Гарантировать ничего нельзя — уж больно девица шустрая. Её даже разглядеть тяжело, нам пришлось замедлять прокручивание записи, чтобы вообще хоть что-то увидеть. Кто ж вас от такой реактивной дамы защитит? Да никто! Вдобавок ценность ваша для нас почти никакая, а вы ещё и хамите.
