– А если в этом яйце что-нибудь есть?
– Что же, по-твоему, может там быть?
– Почем я знаю!
– Будет тебе… Ешь и не дури.
Она разбила яйцо. Оно было самое обыкновенное и очень свежее.
Она стала нерешительно есть его, то откусывая кусочек, то оставляя, то опять принимаясь за него. Муж спросил:
– Ну, что, каково оно на вкус?
Она не ответила и, проглотив остатки яйца, вдруг уставилась на мужа пристальным, угрюмым и безумным взглядом. Посидев так мгновение, она сжала руки в кулаки и упала на пол, извиваясь в конвульсиях и издавая страшные крики.
Всю ночь она билась в страшном припадке. Ее сотрясала смертельная дрожь, обезображенная отвратительными судорогами. Кузнец, не в силах справиться с женой, вынужден был ее связать.
Ни на минуту не умолкая, она кричала поистине ужасным голосом:
– Он у меня в животе!.. Он у меня в животе!..
Меня позвали на следующий день. Я без малейшего результата перепробовал все известные успокаивающие средства. Стало ясно, что женщина потеряла рассудок.
С невероятной быстротой, несмотря на непроходимые сугробы, по всем фермам разнеслась удивительная новость: «В жену кузнеца вселился бес!»
Отовсюду приходили любопытные, не решаясь, однако, войти в дом. Они издали слушали ее ужасные крики – трудно было поверить, что этот громкий вой принадлежит человеческому существу.
Позвали деревенского священника – старого, простодушного аббата. Он прибежал в стихаре, как для напутствия умирающему, и, протянув руки, произнес молитву, пока четверо мужчин держали корчившуюся на кровати и брызгавшую пеной женщину. Но беса так и не изгнали.
Наступило Рождество, а погода стояла все такая же. Накануне утром ко мне пришел кюре.
– Я хочу, – сказал он, – чтоб эта несчастная присутствовала сегодня на вечернем богослужении. Быть может, Господь для нее сотворит чудо в тот самый миг, когда сам родился от женщины.
Я ответил:
– Всем сердцем одобряю ваше желание, господин аббат. Если на нее подействует богослужение – а это лучшее средство растрогать ее, – она может исцелиться и без лекарств.
Старый священник пробормотал:
– Вы, доктор, человек неверующий, но ведь вы поможете мне? Вы возьметесь доставить ее?
Я обещал ему помочь. Наступил вечер, затем ночь. Зазвонил церковный колокол, роняя густой и тяжелый печальный звон в мертвое пространство, укрывая призывом белую и мерзлую снежную гладь.
Послушные медному зову, к церкви потянулись группы черных фигур. Полная луна озарила ярким и бледным светом горизонт, еще больше подчеркивая унылую белизну полей.
