– О’кей, – вздыхает Алин, отвлекая мысли сына от этой безмолвной защитительной речи.
Она роняет телефон к ногам трупа – так избавляются от чего-то бесполезного, не представляющего большой ценности. И обращается к сыну:
– Ты прав. Нам нельзя здесь оставаться. Но прежде…
Она поворачивается и кивает в сторону заложников.
– Нужно избавиться от них, – шепчет она так, чтобы услышал только сын. – В противном случае они нас выдадут.
Тон у нее решительный, не допускающий возражений. И выражение лица такое же – напряженное, похожее на оскал. Тео не видел ее такой никогда, даже в минуты самой жгучей ярости, самой упрямой злости… Глаза у него расширяются, и он тоже смотрит на заложников. Гримаса ужаса снова искажает его черты.
– Ты… Ты же не хочешь сказать, что…
Страх, который звучит в голосе Тео, удивляет Алин. С минуту она смотрит на сына и считывает его мысли легко, как текст в детской книжке.
– Нет! – восклицает она, несколько смущенная тем, что сын мог предположить такую мерзость. – Я имела в виду, их нужно нейтрализовать – и надолго. Нам нужно успеть уехать как можно дальше.
Подросток нервно сглатывает, не скрывая чувства облегчения:
– И как это сделать?
На этот раз Алин не отвечает. Она обходит кассу, приближается к служебному выходу и изо всех сил нажимает на металлическую задвижку, ту самую, что служит и дверной ручкой тоже, но дверь остается запертой. И только после этого отвечает на вопрос подростка:
– Понятия не имею!
Мать и сын переглядываются. Их взгляды сталкиваются, цепляются друг за друга, за этот свет, который еще горит там, в глубине зрачков, – единственный ориентир во мраке, внезапно заполонившем собой их жизнь.
– Как ты вошел в магазин? – спрашивает Алин, возвращаясь назад.
– Через заднюю дверь. Жалюзи вдруг опустились, и я не понял почему. Обошел магазин сбоку, и там, с другой стороны, нашел еще одну дверь.
– Хорошо, через нее и выйдем. Когда жалюзи на витринах опущены, с улицы видно, что происходит в магазине?
– Нет, ничего не видно. Но когда я подошел, то услышал, как кто-то кричит.
Алин недовольно морщится.
– Значит, тут их оставлять нельзя. Мы должны найти место, где они не смогут поднять шум. Покажи, как ты вошел.
Тео проходит вглубь торгового зала, Алин следует за ним. Скоро мальчик уже стоит возле двери, за которой оказывается узкий коридор длиной примерно в пять метров, и ведет он к следующей двери, входной, о чем свидетельствует проникающий через щели дневной свет.
