Алин выходит в коридор.
Слева – еще одна дверь. Алин толкает ее и окидывает взглядом комнату отдыха для работников мини-маркета. Она маленькая и уютная, с двумя окнами, из которых видно проезжую часть улицы де-Терм. Алин входит в комнату и задумчиво смотрит на поднятые занавески. Через пару секунд они уже опущены, чтобы никто не смог заглянуть в помещение снаружи.
– Да. Здесь мы их и оставим.
Тео ловит каждое ее слово. Кивает, дрожа от волнения. Он готов на все, лишь бы оказаться подальше от этого проклятого места. Подальше от содеянного.
– Иди присмотри за заложниками! – приказывает ему мать. – А я пока постараюсь найти скотч или что-нибудь похожее.
– Зачем он тебе?
– Чтобы заклеить им рты.
Подросток и не думает возражать. Он быстро возвращается по коридору, проходит через дверь и дальше, по центральному проходу, до того места, где сидят заложники. Но как только он их видит, сердце подпрыгивает у него в груди: одного не хватает! Супружеская пара, старуха и молодая мать на месте, а вот кассира не видно.
– Где он? – вопит Тео.
Никто не отвечает.
– Мама! – зовет он во весь голос, обшаривая помещение взглядом.
И быстро обнаруживает Гийома Вандеркерена у входной двери возле электрического щитка, который тот пытается открыть подбородком.
Подросток подбегает к Гийому и отталкивает его. Кассир не может ни отразить удар, ни даже за что-нибудь ухватиться. Он теряет равновесие и падает на спину. На несколько секунд отупевает от боли, но сознание тут же проясняется, и он видит ноги Тео, стоящего совсем близко. Пользуясь тем, что лежит, он опирается на локти, поджимает ноги и с силой выбрасывает их вперед. Тео вскрикивает от боли, покачивается и падает на колени. Гийом пользуется этим, чтобы привстать, и, не теряя ни секунды, с яростной силой ударяет мальчика лбом в лицо, целясь прямо в нос. Раздается жуткий хруст, и из обеих ноздрей начинает хлестать кровь. Боль настолько острая, что у Тео даже нет сил застонать. Он падает на пол, сжимается в комок, обхватывает голову руками. Не оставляя ему времени прийти в себя, кассир приподнимается и хочет ударить снова, на этот раз в живот. Предупреждающие окрики других заложников на полсекунды отвлекают его от цели. Этого хватает, чтобы осознать угрозу, внезапно материализовавшуюся рядом с ним.
– Стоп! – кричит Алин и наводит на него пистолет. – Тронешь его, и ты покойник!
Гийом колеблется. Он знает, что она не предпримет ничего, что может ухудшить положение ее и сына, по меньшей мере сознательно. Знает, что она еще больше напугана, чем он сам. Знает, что она не представляет угрозы и пистолет у нее в руках – не орудие убийства, а орудие устрашения. Знает, что…
