Невинность палачей | страница 58



Фрагмент синтетической мелодии в пятый раз разрывает мертвую тишину, внезапно повисшую в торговом зале.

А на экране безжалостно мигает имя абонента: «Мама».

Тео Верду

Бежать, спастись, скрыться… Из всех мыслей, которыми сейчас наполнено сознание Тео, эта навязывает себя с наибольшей беспощадностью. Словно обратный отсчет уже начался, потребность в исчезновении, в движении становится настоятельной, жизненно важной. Остается и иллюзия надежды, настолько шаткая, что похожа на пламя, которое колеблется посреди бури, но не гаснет, и она заставляет Тео взять себя в руки и сражаться с деспотичным желанием оставить все как есть.

Принять данность. Сдаться полиции.

Звук выстрела бесконечно прокручивается в памяти, и каждый раз внутри все переворачивается. Оказаться как можно дальше от неподвижного тела, лежащего там, в нескольких метрах, в луже крови, которой становится больше и больше, так что она своей краснотой заполняет все вокруг – окружающее пространство, все его мысли.

– Мам, давай уедем, – удается ему выговорить, и каждое слово – как удар ножа в шею.

Алин смотрит на него озадаченно, как будто его способность говорить, издавать звуки, формулировать фразы стала для нее неожиданностью. Она все еще держит в руке телефон грабителя, словно собирается позвонить.

– Нам нельзя здесь оставаться, – говорит он с неприятным чувством, что это – единственная идея, которую он в состоянии выразить словами.

Мать кивает. Наконец-то! Она поняла. Она согласна. И тут она опускает глаза, чтобы посмотреть на экран мобильного.

«Пропущенный звонок». Ниже – наименование абонента: «Мама».

Слова танцуют у нее перед глазами, насмешничают, упрекают, а потом исчезают бесшумно – как последний вздох, слетевший с полуоткрытых губ умирающего. Вздох, впрыскивающий в каждую клеточку ее эпидермиса ледяную струю вины.

Сын не отвечает на звонок… Мать с ума сходит от тревоги…

Заложникам тоже не сидится на месте. Краем глаза Тео улавливает движение в той стороне, слышит шепот. Поворачивает голову, чтобы посмотреть, что там происходит. Софи Шене и Тома Пессен переговариваются приглушенными голосами. Леа Фронсак смотрит на него со страхом и недоверием. И с ненавистью. Как на противника. Как на врага, которого нужно устранить. Когда их взгляды встречаются, Леа отворачивается, и выражение лица у нее враждебное. Это внезапно и жестоко ранит Тео, ему хочется объяснить молодой женщине, что ему очень жаль, что он не хотел, он такой же, как и она, что он ничего не сделал, ну, по-настоящему плохого, ведь плохо – это когда хочешь напакостить, когда делаешь это намеренно… Он хочет открыть перед ней душу, как коробку, вынуть оттуда свои мысли и показать их со всех сторон. Демонстрация искренности… Доказательство невиновности.