Семь поэм | страница 33



Но это
       только -
                по бумагам!..
Не спрашивай теперь,
                     откуда
в нас
это ощущенье
             гула,
земное пониманье
цели...
Бренчат разорванные
цепи!
5. Грязный шепоток
Из фильмов
           мы предпочитаем
развлека-
тельные.
Из книжек
          мы предпочитаем
сберега-
тельные.
Сидим в тиши,
              лелеем блаты
подзавядшие.
Работу любим,
              где зарплата -
под завязочку...
Мы презираем
             в хронике
торжественные омуты...
Все космонавты -
кролики!
На них
       проводят
                опыты!
В быту,
слегка подкрашенном
научными
         названьями,
везёт
отдельным гражданам...
Чего ж         
       про них
               названивать?!
Они ж       
      бормочут тестики
под видом испытания.
Они ж       
      в науке-технике -
ни уха,
        ни... так далее...
Их интеллект сомнителен.
В их мужество не верится...
Живые заменители
машин       
      над миром вертятся!!
Не пыльное занятие:
лежишь,         
        как в мягком поезде.
Слетал разок и –
                 на тебе!
И ордена!
И почести!
Среди банкета вечного,
раздвинув
глазки-прорези,
интересуйся вежливо:
«А где тут
сумма -
прописью?..»
Живи себе,
           помалкивай,
хрусти
котлетой киевской
иль ручкою
помахивай:
«Привет, мол,
наше с кисточкой!..»
6. А он...
Над запоздалыми клятвами,
                          над
диктором,
превозносящим «Кент»,
скрипом песка,
всхлипом сонат,
боеголовками
             дальних ракет.
Над затянувшейся свадьбою,
                           над
вежливым:
«Да...»,
вспыльчивым:
«Нет!..»
Над стариком,
              продающим шпинат,
над аферистом,
               скупающим нефть.
Над заводными игрушками,
                         над
жаждой
кокосовых пальм
                и лип.
Над седоком твоим,
Росинант.
Над сединой твоею,
Олимп.
Над нищетой,
над масонами,
над...
7. О невесомости
Мы
те же испытанья
                проходим...
Тяжёлыми дверями грохочем.
Вступая в духоту барокамер,
с врачихой молодой
балаганим...
Мы
в тех же испытаньях
                    стареем.
Мы верим людям,
птицам,
деревьям...
Бросаемся,
дрожа от капели,
то - в штопоры,
                то - в мёртвые петли.
Высокое давленье
коварно...
Живая кожа -
             вместо скафандра.
И нету под рукой,
как нарочно,
надёжного глотка
                 кислорода...
Нас кружат
           центрифуги веселья,
мы глохнем
в полосах невезенья.
И ломимся в угар перегрузок.
И делимся на храбрых и трусов,
пройдя сквозь похвалы и дреколья...