Добрая половина Натальиного гардероба уже давно обреталась у Кати. Сначала это были вещи, которые сама Наталья, похудевшая на два размера, перевезла к ней под благовидным предлогом: она утверждала, что сама больше никогда этого не наденет, а выбрасывать жалко. Причем это были не какие-нибудь линялые майки или платья устаревших фасонов, какие впору было пускать на тряпки для протирки окон, а вещи остромодные, стильные и практически новые, многие даже ни разу не надеванные и настолько соблазнительные, что Катя просто не устояла. Однако, к чести ее сказать, сопротивлялась она до последнего. И только когда Наталья предложила ей выбросить все привезенное в мусорный бак и они обе тут же и спустились к этому самому баку…
В отбросах, распространяющих специфический аромат, деловито рылась бомжиха неопределенного возраста с лиловой распухшей физиономией. Бомжи вообще любили дворы в центре города: здесь, как правило, проживали люди состоятельные, и помойки были богаты всяким-разным: и тем, что можно было употребить самим, и даже тем, что легко можно было толкнуть на барахолке. Зажравшиеся владельцы элитного жилья бросали в баки то, что в спальных районах не выкидывали, а везли родственникам в деревню или отправляли на дачу.
Наталья решительно распахнула объемистый саквояж, и бомжиха, одетая в почти новые кроссовки, фирменные тренировочные штаны, поверх которых было напялено ярко-красное, вязанное крючком платье, чуть побитое молью и уже измазанное спереди от постоянного тесного общения с баками, тут же повела в их сторону шмыгающим носом:
– Че, девки, выбрасывать старье, что ль, будете? Мужское барахло или бабское? Да ты сюда не ложи, здесь вишь как воняет, ты в сторонку ложи, я щас рыбу потрошить закончу и переберу…
Катя не выдержала душераздирающего зрелища и отвернулась. Будучи подсадной уткой в оперативной разработке и изображая из себя светскую львицу и владелицу модного ресторана, она совсем недавно носила и это элегантное английское пальто, и свитерочек цвета электрик, и все прочее. А теперь нежнейший кашемир нацепит на себя это нестерпимо воняющее существо, которую даже женщиной назвать сложно, и будет в нем собирать бутылки и спать на земле, и…
– Так, либо я все это сейчас выбрасываю, либо ты это забираешь! – безапелляционно сказала Наталья ей в спину.
– Да че тебе, горит, что ли? Раскричались тут… генеральша! Голова раскалывается. А они наезжают тут с утра пораньше со всяким барахлом! Сказала ж – щас возьму! – приняла фразу на свой счет бомжиха и уже протянула корявую лапу с траурными ногтями, но Катя, не поворачивая головы, тоже непроизвольно кивнула… Наташка быстро захлопнула саквояж, подхватила подругу под локоток и повлекла обратно.
