— Можно присесть к вам?
Я отложил газету и увидел Старкова. Обе его руки были заняты кружками с пивом. Старков поставил их на стол, стянул с головы синий суконный картуз и, кивнув на полдюжину кружек, сказал:
— Самое времечко пивка полить.
Он покосился на соседние столики и, расстегнув ворот рубахи, жадно припал к кружке.
— Люблю бочковое! — крякнул он, опорожнив первую кружку. — Приезжал на почту, брату позвонить. А вы по какому делу, если, конечно, не секрет?
Я подумал, сказать или нет. И все же сказал, следя за выражением его лица.
— А для чего нужна Найдич, разве мало того, что рассказал Бородин?
В голосе его слышалась плохо скрываемая тревога.
— Мало, — ответил я.
— Кому это нужно теперь, — с досадой махнул рукой Старков. — Да и к чему ворошить прошлое? Было и быльем поросло. Разве не так? — спросил он, забыв про свое пиво.
Я возразил.
— Это дело, конечно, ваше, — сказал Старков, — но лично я вам ничего рассказывать не буду.
— Но вы же там, у Бородина, обещали, — напомнил я.
— Мало ли что обещал, а потом передумал, — сказал Старков, сдувая пену с кружки, — у меня эта история вот тут, — он провел ребром ладони по горлу. — Так что не обижайтесь, — сказал он, снова занявшись пивом.
Я допил свою кружку. Старков подвинул мне новую кружку, но я отказался, пояснив, чтобы не обидеть его, что не большой любитель пива.
— Отсюда назад, в Студеное? — спросил он.
Я кивнул.
— Так вместе пойдем на большак попутку ловить? — предложил Старков.
Мы дошли до поворота. Старков сел на большой камень у километрового, столба. Я отошел чуть в сторону. Попутных не было. Да и вообще дорога будто вымерла.
Первая машина в нашу сторону появилась через час, не раньше, и все это время мы молчали. Старков сидел, прислонившись спиной к столбу, надвинув козырек кепки на глаза, в какую-то минуту мне даже показалось, что он, сморенный жарой, дремлет. Но, пройдя несколько шагов вперед по дороге и резко обернувшись, я заметил, что он, не сводит с меня глаз.
Я вернулся, решив, что он собирается мне что-то сказать.
— Жарко, — сказал он, утирая рукавом рубахи лицо.
— Жарко, — согласился я и почему-то в эту минуту представил себе тот незнакомый мне остров, его, Старкова, Найдич, Бородина…
Гремя бортами, к нам на всем ходу приближался грузовик. Я поднял руку, но шофер так разогнал свою машину, что проскочил далеко вперед. Я побежал договариваться. Шофер, парень с челкой, в клетчатой ковбойке, стал на подножку, лениво сплевывая, сощурив глаза. Шофер ехал в Подлипки, но я попросил его подбросить нас до Студеного, сказав, что в долгу не останусь.
